Рассветный вор

Снова повисло молчание. Замок уже начал просыпаться, и по коридорам разносилось эхо звуков наступающего дня.

— Я не буду обсуждать с тобой вопросы университетской этики, Денсер.

— Жаль.

— Это бессмысленно.

— Заблуждение твоих мудрецов, Илкар? Эльф пропустил мимо ушей эту колкость.

— Мне нужно знать две вещи. Как ты узнал о Сиране и об этом амулете и зачем он нужен?

— Я не намерен разглашать секреты университета, но в отличие от вас в Зитеске, видимо, всегда серьезно относились к историям о драконерах. В процессе работы по исследованию измерений мы создали заклинание, которое способно регистрировать возмущения, вызываемые открытием врат между измерениями. Именно через такие врата мы прошли вчера. Мы подозревали Сирана — я не буду рассказывать почему, — поэтому выбрали в качестве цели его покои и добились желаемого результата. Меня послали найти и вернуть артефакт драконеров, и я это сделал. — Денсер снял амулет с цепочки и бросил Илкару. Тот повертел его в руках и, пожав плечами, бросил назад.

— В нем содержатся знания драконеров, и упоминания об этом амулете есть в манускриптах всех четырех университетов, — сказал Денсер, снова вешая амулет на цепочку. — Он окажет нам неоценимую помощь в наших исследованиях, а когда мы закончим работать с ним, то легко сможем его продать. — Он улыбнулся. — Ты не поверишь, узнав, сколько готовы заплатить коллекционеры за вещь, подобную этой.

— И это все? — спокойно спросил Илкар. Денсер кивнул.

— Всем нужны деньги. Тебе лучше многих известно, что исследования стоят недешево. Илкар покачал головой.

— И что теперь?

— Теперь мне нужно как можно быстрее доставить артефакт в нужные руки, — ответил Денсер.

— В Зитеск?

Денсер отрицательно замотал головой.

— Слишком далеко и слишком опасно. В Корину. Я слышал, вы собираетесь туда же?

— Да.

— Я бы хотел, чтобы Вороны охраняли меня в дороге. Вам хорошо заплатят.

Не веря своим ушам, Илкар изумленно посмотрел на Денсера.

— Ты неудачно шутишь, Денсер. Особенно после того, что случилось вчера. Если ты хочешь пощекотать себе нервы, то я предоставлю тебе такую возможность. Насколько мне известно, Хирад по-прежнему хочет прикончить тебя. Но даже если остальные не будут возражать, неужели ты всерьез думаешь, что я унижусь до того, что соглашусь работать на Зитеск?

— Мне очень жаль, что ты испытываешь такие чувства.

— Во всяком случае, я думаю, что это для тебя неожиданность. — Илкар помолчал. — Попробуй поискать других телохранителей. Здесь полно людей, которые ждут не дождутся, чтобы кто-нибудь оплатил им возвращение в город.

— Я предпочел бы Воронов. Это самое меньшее, что я могу предложить в качестве компенсации.

— Нам не нужны твои деньги, — сказал Илкар. — Когда я вернусь в Корину, то отправлю рапорт в Джулатсу. Надеюсь, ты понимаешь, что после этого случая с Зитеском будет направлен протест от остальных трех университетов.

— Мы к этому готовы.

— Не сомневаюсь. — Илкар направился к двери, но на пороге оглянулся. — Ты голоден? Я покажу тебе, как пройти на кухню.

— Спасибо, брат.

Зарождающаяся на лице Илкара улыбка сразу исчезла.

— Я тебе не брат.

Глава 4

Присев на широкую кровать, Ирейн обняла своих сыновей. Она сразу же успокоилась, и мальчики тут же перестали плакать.

И все же она очень боялась за них; ей никогда не забыть минуты их встречи. Ее оставили одну на площадке винтовой лестницы. Открывая дверь, она боялась, что увидит своих детей мертвыми. Но нет — они сидели на краю кровати и перешептывались. На столе остывала нетронутая еда. Кроме кровати, стола и двух стульев, в комнате не было никакой мебели, даже циновки на полу.

Несколько мгновений Ирейн просто смотрела на сыновей: короткие каштановые волосы, круглые личики, светло-голубые глаза, маленькие носики, слегка оттопыренные уши, руки с длинными пальцами. Ее мальчики. Ее чудесные мальчики.

Они одновременно повернулись к ней, а она протянула к ним руки. В эту минуту Ирейн познала ненависть, которой не испытывала доселе. В первое мгновение близнецы не узнали в ней свою мать и защитницу. Они видели перед собой предательницу, которая позволила чужим людям испугать их и увезти из дома.

А она стояла на пороге со спутанными волосами, босоногая, в грязной и рваной ночной рубашке, со следами недавних страданий на лице. Слезы стекали по ее щекам, оставляя за собой светлые полоски.

— Я пришла, ваша мама здесь.

Дети бросились в ее объятия, и все трое зарыдали. А когда они выплакались, все страхи ушли и осталась только уверенность, что больше их никогда не разлучат. И вот Ирейн сидела на кровати, обняв прижавшихся к ней мальчиков.

— Где мы, мамочка? — спросил Том.

— Мы в замке, который очень далеко от нашего дома и полон плохих людей, — ответила она, крепче прижимая к себе детей, и злым взглядом посмотрела на дверь. Ирейн была уверена, что Исман стоит за ней и подслушивает. — Я должна ответить на кое-какие вопросы относительно магии, и после этого они нас отпустят.

Арон смущенно и встревоженно заглянул в глаза матери:

— А кто эти люди?