Растерзанное сердце

— Все нормально, — сказала она спустя недолгое время и мягко освободилась от его руки. — Мне просто надо было выпустить пар. Подумать только, а я-то думала, что приеду домой пораньше и спокойно выкупаюсь.

— Можешь вести машину?

— Все в полном порядке. Правда. — Чтобы продемонстрировать это, Энни завела мотор и медленно тронулась по длинной ухабистой аллее; она не стала разгоняться, пока они не выбрались на шоссе.

23 сентября 1969 года, вторник

— Да, что такое? — спросил Чедвик, когда Кэрен сунула голову в дверь его кабинета. — Я же тебе сказал, я не хочу, чтобы меня отвлекали.

— Срочный звонок. Ваша жена.

Чедвик снял трубку.

— Милый, как я рада, что тебя застала, — заговорила Джанет. — Боялась, что не смогу до тебя дозвониться. Я не знаю, что делать.

Чедвик ощутил тревогу в ее голосе.

— Что случилось? — спросил он.

— Только что звонили из школы, спрашивают, где Ивонна. Сказали, что попытались со мной связаться раньше, я тогда была в магазине. Ты знаешь, какая у них назойливая директриса.

— Ее нет в школе?

— Нет. И тут ее тоже нет, я на всякий случай заглянула к ней в комнату.

— Заметила что-нибудь необычное?

— Нет. Тот же беспорядок, что и всегда.

Утром Чедвик отбыл в управление еще до того, как дочь проснулась.

— Как она себя вела за завтраком?

— Спокойно.

— Ушла в школу как обычно?

— Мне так показалось. Ну, то есть она захватила сумку и надела плащ. Это на нее не похоже, Стэн.

— Скорее всего, ничего особенного, — сказал Чедвик; под ложечкой у него засосало от страха, но он попытался не обращать на это внимания. Мак-Гэррити в тюрьме, но вдруг кто-то из остальных решил отомстить ей за рейды наркоотдела? Похоже, он глупо поступил, назвав свое имя дружку Ивонны, но как ему было иначе вразумить его? — Слушай, я сейчас же еду домой. Оставайся там, вдруг она вернется.

— Может, мне обзвонить больницы?

— Пожалуй, — согласился Чедвик. — И осмотри хорошенько ее комнату. Не исчезло ли что-нибудь: одежда, вещи… — По крайней мере, это займет Джанет до его прихода. — Я уже еду. Постараюсь как можно скорее.

Иствейлская общая больница была самым крупным подобным лечебным учреждением в округе, следовательно, ее персонал был перегружен работой, а ее отделения — наполнены больными до предела. На Кинг-стрит, на задах полицейского управления, высилась викторианская каменная глыба с высокими, продуваемыми сквозняками коридорами и огромными палатами с большими подъемными окнами, несомненно, изначально предназначавшимися для того, чтобы впускать зимнюю стужу для больных туберкулезом, которые тут некогда лечились.

В отделении скорой помощи сейчас, во вторник, в обеденное время, было довольно спокойно, и с помощью одной из медсестер они довольно быстро нашли Келли Сомс. Занавески возле ее койки были опущены, но, как объяснила сестра, скорее чтобы создать ей уединение, чем по каким-то более серьезным причинам. Когда они прошли по палате и сели рядом с ней, Энни с облегчением увидела (и услышала), что большинство травм оказались поверхностными. Выяснилось, что кровь у нее текла из головы, где были самые серьезные порезы и ссадины, но Келли отделалась лишь сотрясением мозга; сейчас голова была обвязана бинтами. Лицо — в синяках и кровоподтеках, губа рассечена, над глазом — шов, но, как заверила медсестра, у девушки не нашли ни переломов, ни внутренних повреждений.

Энни ощутила огромное облегчение, которое, впрочем, нисколько не умерило ее гнева по отношению к Кевину Темплтону и Келвину Сомсу. Все могло обернуться гораздо хуже. Она взяла Келли за руку и сказала:

— Простите меня. Я не знала. Честное слово, я не знала, что так случится.

Келли ничего не ответила, продолжая глядеть в потолок.

— Вы можете нам рассказать, что произошло? — спросил Бэнкс.

— Разве не ясно? — проговорила Келли. Речь у нее была невнятная из-за обезболивающего, которое ей давали, и из-за рассеченной губы, но слова вполне удавалось разобрать.

— Предпочел бы услышать это от вас, — заметил Бэнкс.

Энни, все еще держа руку Келли в своей, попросила:

— Скажите нам, где он?

— Не знаю, — ответила девушка. — Честно. Последнее, что я помню, — голова у меня словно взорвалась.

— Кто-то ударил вас ножкой от стула, — пояснил Бэнкс. — Это сделал ваш отец?

— Кто ж еще?

— Что же все-таки произошло?

Келли выпила немного воды, которую ей протянула Энни; девушку передернуло, когда пластмассовая соломинка коснулась пореза на губе. Она отставила стакан и безразличным голосом заговорила: