Растопить сердце Льва

«Лиля, есть время сегодня или завтра?»

Кинула сообщение подруге, которая благодаря дочери-жаворонку точно уже была в полной боевой готовности.

Лиля Никитина (Смирнова): «Есть завтра. Сегодня надо кучу текстов на сайт журнала намалевать. А что ты хотела? И почему не спишь в такую рань?» – отозвалась почти мгновенно.

Рита Соколова: «Не спится. Хочу выбрать подарок Льву на новый год. Если поеду одна, он точно за мной увяжется. Кстати, фотки уже у тебя на почте».

Лиля Никитина (Смирнова): «Ок, завтра часа в два. Я еще наберу тебя, как фотки гляну. Ты со скольки не спишь, что все уже приготовила?»

Рита Соколова: «Примерно с четырех, но я в норме».

Лиля Никитина (Смирнова): «А как Лева? Помирились?»

Рита Соколова: «Дрыхнет. Еще не разговаривали».

Лиля Никитина (Смирнова): «Он хотел как лучше:)».

Рита Соколова: «Руслан, верни телефон жене!!!!!:))))»

«Я знаю, что хотел, и не обижаюсь. Почти».

Болтовня с подругой увлекла ее еще на час. Стоило свернуть экран мессенджера, как зазвенела стандартная мелодия будильника. Одновременно с ним громкий вскрик заставил девушку подскочить на месте:

– Рита!

Лев резко сел, очки слетели на пол…

Лев

Ночью он отдал приказ собрать всю информацию о Вольском и не сводить с него глаз. Если этот хмырь выведет их к Джокеру, то и сам сядет надолго. Удивительно, но посадить Вольского хотелось даже немного больше, чем поймать опасного преступника.

Сон пришел внезапно, подхватив волнами памяти. Воспоминаниями о том Льве, которого давно нет в этом мире: юном, амбициозном выпускнике академии. Который умудрился влюбиться в свой первый объект наблюдения. Влюбиться ответно, очень надолго и с треском провалиться.

Тогда он работал в небольшом отделе ведомства, не в самом престижном, зато в очень засекреченном. Из памяти давно стерлось и имя начальника, и то, зачем его приставили к Эльзе. Вроде что-то касалось ее отца и его бизнеса.

Но чем больше он узнавал девушку, тем глубже она проникала в его сердце. Хрупкая, светлая, изящная во всем и очень домашняя. Она напоминала ему девушек с картин художников девятнадцатого века. Возможно, в прошлой жизни Эльза и была одной из тех, кто вдохновлял художников и поэтов на прекрасные образы и строки.

Читая дневник, Лев ловил себя на ужасных мыслях, на том, чего делать ни в коем случае нельзя. Сравнивать Риту и Эльзу. Но он сравнивал.

Эльза – идеал от маникюра на пальчиках до укладки. Обожала коктейльные платья и брошки, заколки, серьги. Фанатела от обуви на шпильках, у нее их было пар двадцать, не меньше. Потрясающе готовила. Всегда ждала его дома, чтобы накормить ужином и поцеловать. Такая изящная, будто фарфоровая статуэтка на камине. Когда целовал ее, когда сжимал в руках, боялся разбить.

Рита – сумасшедший электровеник в рваной майке, кедах и с фотоаппаратом в руках, такой он увидел ее впервые. Потом было утро и лохматый пучок на голове, застиранное домашнее платье и отвратительный кофе. Она не носит украшений, кроме той подвески, что он подарил, – золотой фотоаппарат по-прежнему украшает тонкую шею. Вечно норовит куда-то сбежать, за ней невозможно уследить. На кухне эта женщина – разрушительный ураган. И не только на кухне, она постоянно наводит вокруг себя хаос и влипает в неприятности.

Чувствует ли Лев к ней то же, что и к Эльзе? Нет. Но есть что-то другое: теплое, сумасшедшее, искрящееся. Как будто неопытный турист раз за разом чиркает отсыревшими спичками, выбивая искры.

И черт возьми, если это последняя пачка спичек. Если он не разожжет костер, то просто замерзнет насмерть. Без нее.

* * *

Его сны тоже изменились. Лев смотрел, кажется, тот же самый кошмар, но по старому телевизору: постоянные помехи, дрожащее изображение и лица… они меняются.

Убийца тот же, а вот девушка. Экран мелькнул, и на месте Эльзы оказалась Рита. Щелчок. Выстрел.

Звонок гребаного будильника, который не разбудил его на пять минут раньше.

– Рита!

Сам не понял, выкрикнул он это в реальности или во сне. Сел. Очки соскользнули с носа, следом за ними упал и плед, которым кто-то заботливо его накрыл. Заворчали разбуженные собаки.

В мгновение ока девушка оказалась рядом с ним и крепко обняла.

– Я здесь. Ты звал? – успокаивающий шепот.

Не ответил. Молча обнял за талию и прижал к себе до боли в мышцах. Она здесь. Все в порядке.