Растопить сердце Льва

Пришлось идти. В конце концов, желание беременной женщины – закон. Ему еще повезло, что посреди ночи не отправляет за клубникой или солеными огурцами. Последние, кстати, предусмотрительно стоят в холодильнике, но это недоразумение на солененькое не тянет, а вот на сладенькое и с земляничным ароматом – очень даже.

– Эй!

Когда вернулся с наполненной вазочкой, его место оказалось занято. Рита сидела там и коварно улыбалась.

– Я забыла про еще одно лекарство, – медленно провела ладошкой по коленям.

Лев закашлялся и только потом сообразил, о каком именно лекарстве шла речь. Мысли же скользили совсем в другую сторону, примерно туда, куда Рита почти довела руку, но тут же убрала.

– Ты ложиться будешь или нет?

Лев завис на пару секунд, стоя над ней с вазочкой в руках. Мысленно облил себя холодной водой, если сейчас рванет в ледяной душ, это будет слишком странно.

Самоконтроль трещал по швам, но через минуту Лев послушно лежал головой на коленях и получал свою терапию. Рита предусмотрительно не касалась пальцами близко от раны, зато остальная часть гривы была в ее полном распоряжении.

Рита

До конца серии тишину в комнате нарушали только герои фильма. Титры.

Беспроводная мышка была под рукой. Всего один клик, чтобы включить в комнате тишину.

Она могла бы сидеть так вечно, играя рыжей гривой. Захотелось сделать несколько фото, бледные пальцы в рыжих, слегка волнистых после прогулки под мокрым снегом волосах.

– Я должен что-то сказать, да? – Лев нарушил тишину внезапно.

– О чем?

– О нас. Эта недосказанность в ушах звенит.

– Может, это сотрясение мозга? – ляпнула девушка и тут же прикусила язычок, опять чуть все не испортила.

– Боюсь, мозгом здесь и не пахнет.

Мужчина перевернулся на другой бок, предусмотрительно положив под голову руку. Так его травмированный висок не касался коленей девушки. От того, что произошло дальше, Рита вцепилась руками в бархатистую ткань подушек и резко вдохнула, боясь выдохнуть.

Сердце стучало, как сотня маленьких барабанов, расположенных почему-то сразу во всем теле. Они перекликались друг с другом.

Лев аккуратно, по одной, расстегивал зубами маленькие пуговки клетчатой рубашки до тех пор, пока не добрался до плоского животика. Провел холодным кончиком носа по теплой мягкой коже. Рита вытянулась по струнке и все-таки выдохнула.

«Что он делает?» – мысль пульсировала в голове, сплетая панику со звенящим возбуждением. Поцелуи. Осторожные, медленные. Он целовал каждый миллиметр ее живота, как будто это было что-то вкусное и очень желанное.

Это теперь называется поговорить?

Отдаваясь этим странным, пьянящим прикосновениям, она не сразу сообразила, что рубашка расстегнута полностью. Белья под пижамой Рита, разумеется, не носила. Теперь клетчатая ткань с трудом прикрывала аккуратную грудь.

Лев поднимался все выше, изучая ее тело губами тщательно и увлеченно. Еще немного – и рубашка распахнется, окончательно разрушив все границы. Рита боялась пошевелиться, боялась спугнуть, но все-таки дрогнула, когда он посмотрел на нее снизу вверх. Почему иногда он смотрит так, что сердце замирает, а иногда так, что замерзает? Возможно ли угадать, как посмотрит в следующую секунду?

– Ты хотел что-то сказать…

– Я не обещал говорить словами.

Что лучше – тысяча слов или тысяча поцелуев? Рита выбрала второе и сбившееся дыхание на сдачу, руки на пылающей коже и медленно стекающую с острых плеч рубашку.

Слова вернулись в мир, когда губы замерли в миллиметре от других губ:

– Я не должен этого делать, пока не разберусь в себе, да?

– Так было бы правильно, – улыбнулась, медленно обвивая рукой шею. – Только я не хочу, как правильно. Я хочу так, как я хочу.

Подалась вперед и поймала поцелуй. Резкий, звериный, голодный, от того Льва, которого знала только она. Оголенного и напряженного, как искрящийся провод. Сильного и вырывающего ее у мира, у проблем и страхов. Сплетающегося тесно до боли, проникающего в самое сердце, срывающего с губ поцелуи, стоны и несвязный шепот.

Рита хорошо усвоила урок из дневника Эльзы. Лев однажды уже сыграл по правилам. Лучше она не сможет. Победить идеальные воспоминания можно только одним способом – хаосом. Нарушая правила, переворачивая его мир с ног на голову, забывая про обычное и находя свое. Неповторимое, сияющее и затмевающее все остальное.

Она не знала, чем кончится это безумие. Она просто хотела гореть в нем здесь и сейчас. Впиваться ногтями в спину, срывая рубашку вместе с болезненными воспоминаниями. Каждым поцелуем и бешеным ударом своего сердца разбивать лед, сковывающий другое, так же безумно бьющееся в своей ледяной клетке.

Дышать глубоко и жадно, вместе, сейчас – вот все, что нужно. Ей. Нет, им обоим.

Прошлого не существует, будущего не существует. Есть только здесь и сейчас. Завтра все это станет прошлым. Новым прошлым, которое подобно воде сточит острые углы, оставит лишь мягкие очертания и легкую приятную боль во всем теле…

Ладно, у Льва останется еще пара синяков и царапины на спине. Она обязательно получит выговор, но это будет завтра. А сегодня? Только любовь, как бы этот сильный мужчина ее ни боялся.