Расцвет и упадок государства

В 1919–1939 гг. мысли и усилия многих людей были направлены на то, чтобы не дать государствам вовлечь человечество в новую катастрофу подобного рода[644]. Неудача этих попыток доказывает, что еще больше усилий было направлено на поиск более эффективных способов ведения войны между государствами. Некоторые из этих попыток были направлены на то, чтобы избежать повторения кровопролития, как, например, усилия британского военного теоретика Бэзила Лидделл-Гарта. Родившись в 1895 г., Лидделл-Гарт по возрасту как раз подходил для того, чтобы пережить газовую атаку на Сомме в 1916 г., так что с ужасами войны он был знаком не понаслышке. Когда он увидел имена большинства своих довоенных товарищей по Кембриджскому университету на мемориальных досках, установленных после 1919 г., он потерял свою прежнюю веру в мудрость британского генерального штаба[645]

. Остаток своей жизни он посвятил поиску лучших (т. е. более быстрых и более экономичных) способов ведения военных действий. Его первым предложением стала так называемая стратегия непрямых действий, подразумевающая проведение сложных операций, направленных не «в лоб», как в 1914–1918 гг., а туда, где противник меньше всего их ожидает и где они могут причинить ему наибольший ущерб. Позднее, под влиянием другого английского военного реформатора, полковника (затем генерал-майора) Джона Фредерика Фуллера, он предложил проводить такие операции с помощью создававшегося в то время нового рода войск, а именно — бронетанковых сил. К середине 30-х годов Лидделл-Гарт завоевал международное признание и мог с полным правом утверждать, что изобрел тот вид военных операций, который позже стал известен под названием Blitzkrieg[646]

, хотя в действительности существует мало доказательств, что его взгляды оказали серьезное влияние на военных практиков того времени[647].

В то время как попытка Лидделла Гарта найти более дешевые (т. е. более эффективные) средства ведения войны, имела по крайней мере то преимущество, что стремилась сберечь гражданскую часть триады, этого нельзя сказать о его итальянском коллеге-теоретике, генерале Джулио Дуэ. Будучи ранее армейским офицером, Дуэ неоднократно имел возможность наблюдать тщетность атак пехоты на укрепленные оборонительные позиции: между 1915 и 1917 гг. было предпринято не менее 11 попыток наступления на Изонцо, и все провалились с огромными потерями. Лучший способ просто должен

был существовать, и ко времени окончания войны Дуэ решил, что нашел такой способ в лице авиации. Самолеты, впервые использовавшиеся в военных целях во время итальянско-турецкой войны 1911 г., а затем, в гораздо более широких масштабах — в 1914–1918 гг.[648], обладали такими выдающимися качествами, как скорость и маневренность, которые позволяли им переключаться с одной цели на другую, независимо от рельефа местности и почти независимо от расстояния между ними. Поскольку невозможно защитить все объекты одновременно, это сделало самолеты наступательным оружием par exellence

[649]. Вместо того, чтобы расходовать понапрасну потенциал военно-воздушных сил, атакуя самый сильный сектор противника, т. e. его вооруженные силы, Дуэ полагал, что они в первую очередь должны применяться против вражеских военно-воздушных баз, для того, чтобы получить превосходство в воздухе (этот термин он позаимствовал из военно-морской терминологии и определял как возможность свободно перемещаться в воздушном пространстве, не давая такой же возможности врагу), а затем — против центров сосредоточения гражданского населения[650]. Основываясь на наблюдениях за атаками немцев на Лондон во время Первой мировой войны, которые привели к ничтожным потерям, но при этом вызвали большую панику, Дуэ с уверенностью полагал, что такие «стратегические» бомбардировки поставят любую страну на колени за считанные дни и даже сделают наземные бои излишними и бесполезными.