Расцвет и упадок государства

Случай, противоположный бельгийской системе, представляла собой британская система в Африке, нередко называемая системой непрямого управления. Ее предложил лорд Лугард во время его губернаторства в Нигерии в 1912–1918 гг., который представил ее классическую формулировку в своей работе Dual Mandate in British Tropical Africa

[805]

(1922). Эта система гораздо больше полагалась на вождей аборигенов, при необходимости создавая их, где, как это было в племенах без правителей Восточной и Южной Африки, их раньше не существовало. Вожди, как старые, так и вновь назначенные, были лишены важнейших правительственных функций, таких как право объявлять войну, заключать мир и вершить высший суд[806]. Англичане также пытались подавить местные обычаи, такие как «божий суд», которые они находили «отвратительными». В остальном они предоставляли вождям возможность управлять своим народом в соответствии с традициями, их даже официально назначали служащими короны, платили им жалованье и придумывали различные символы, чтобы подчеркнуть почтение, которое им надлежало выказывать. Система была дешева в использовании, на 70 — 100 тыс. местных жителей обычно требовался лишь один белый управляющий; как мог бы сказать Уинстон Черчилль, который некоторое время занимал пост секретаря по делам колоний, никогда еще столь немногие не держали в подчинении столь многих столь малыми средствами. Еще одним значительным преимуществом было то, что для выяснения обычаев аборигенов, англичане в 20-е и 30-е годы XX в. провели многочисленные исследования, результатом которых стал ряд выдающихся работ в сфере антропологии за все время существования этой науки.

Независимо от того, какой способ избирали колониальные державы для управления своими владениями, все они в итоге вызвали ослабление местных институтов. Иногда это делалось намеренно, по мере того как вождей лишали власти, а иногда и физически уничтожали, и племена оказывались под руководством европейцев во всех важных вопросах; но по большей части это было результатом экономического давления. Стремясь извлечь выгоду из своих колоний или хотя бы покрыть расходы на управление ими, каждая новая администрация вводила налоги. В сообществах, где деньги раньше практически не использовались, эти налоги должны были выплачиваться только наличными, что вынуждало население, привыкшее к натуральному хозяйству и бартеру, приспосабливаться к требованиям денежной системы путем торговли или работы за заработную плату. Когда европейцы, лишив аборигенов их земли, занялись разработкой месторождений и организовали коммерческие плантации для выращивания таких культур, как чай, кофе, каучук или конопля, они создали спрос на труд. Часть рабочей силы оставалась в сельской местности, но большинство перебралось в городские коммерческие и административные центры, основанные белыми колонизаторами. Оторванные от своих деревень, многие азиаты и африканцы превратились в почти полностью нищие и неуправляемые массы. Не считая дисциплины, которая поддерживалась на рабочем месте (для тех, у кого была работа), члены этих людских скоплений, подобно жителям трущоб в Латинской Америке, сталкивались с правительственной властью лишь во время эпизодических рейдов, которые полиция устраивала в их жалких обиталищах. Во всех остальных случаях эти две стороны были только рады оставить друг друга в покое, жить в отдельных кварталах, состоять в разных организациях (если вообще состоять) и, за исключением обращенных в христианство, молиться разным богам.