Растущая луна: зверь во мне

— Старик принес еду. Но прежде чем мы съели ее, я потребовал, чтобы мы принесли клятву: если мы навредим друг другу, жестокая кара постигнет изменника. Теперь он непременно убедит племя помочь нам. Ведь если мы погибнем в пустыне, его постигнет проклятие.

— На самом деле постигнет? — уточнил Тагир.

— А что думаешь, я шутить буду? — выразительно вытаращил глаза эйман. — Зря кровь свою проливать? Кстати, в этих штуках, — Удаган указал на сосуды, — молоко антилопы. Не представляю, как ему удалось их подоить. А сок этих плодов добавляют в воду. Она становится вкуснее, — Лев выразительно посмотрел на Ялмари.

Попировать им не дали. Лошади опять жалобно заржали, и на этот раз Удаган вскочил.

— Лошадей к огню, быстро!

Едва они выполнили его приказ, как тьма за кругом пальм наполнилась светом желтых глаз и противным человеческим смехом.

— Ч-что это? — чуть заикаясь, поинтересовался Герард, оглядываясь — их явно взяли в кольцо.

— Всего лишь гиены, — невозмутимо ответил Цовев. — Чем быстрее мы бросим им кости, тем лучше.

— Собственно, вряд ли им хватит костей, — возразил Етварт. — Выглядят они очень голодными.

— В любом случае, на нас не нападут, — успокоил Удаган. — А вот помешать выспаться — могут. Лучше бы мы обошлись без мяса, — уныло добавил он.

Ужин прошел под аккомпанемент воя и хохота, звучавших из тьмы. Гиены устроили драку, когда Лев швырнул им остатки пищи, но и после этого не ушли, наблюдали за людьми.

— Ладно, вы как хотите, а я попробую уснуть. Разделите между собой стражи. Осторожность не помешает. Меня разбудите перед рассветом, — Удаган устроился у костра, и накинул на голову одеяло.

Старик опять исчез на пальме. Первым сторожить вызывался Герард. За ним следовала очередь Тагира, а Ялмари должен был разбудить Льва. Люди укладывались. Цовев полез на дерево за стариком. Чуть помедлив, за ним подался и Тагир. Оба старались держаться особняком, подчеркивая, что вместе с остальными людьми оказались случайно. Ялмари собирался лечь на земле, но что-то не давало покоя. Сев спиной к костру, он снова и снова вглядывался за деревья, туда, где бесновалась стая гиен. Его не покидало чувство, что кто-то следит за ним оттуда. Следит не за людьми и эйманами или всеми сразу, а именно за ним. Но как он ни старался, так и не смог никого различить.

Поежившись, он постелил себе плащ. Прежде чем улечься, посмотрел в тьму и вздрогнул: среди желтых глаз гиен он увидел пару алых точек.

25 сабтамбира, Наема, город недалеко от поместья Лаксме

— Ты запомнила, где находятся списки? — глаза Раддая покраснели, казалось, он не спал всю ночь.

— Запомнила, — заверила Илкер.

Они обсудили все много раз. Айна постарается отвлечь следящего за ними монаха, а Илкер доберется до нужных свитков. Вчера это удалось секретарю, сегодня, может быть, повезет и ей. Оригиналы старинных книг монахи если не уничтожили, то хранили в другом месте. На списки надежды было мало — церковь могла вымарать там "еретические" места, но это лучше, чем ничего. Но ее невинное желание почитать древние книги уже давно переросло в нечто большее. Люди, которых Полад приставил к ней, не очень-то переживают о свитках. Их интересует другое: найти убийц. Но она кроме этого лелеяла мечту помочь Ялмари.

Ее знакомство с отцом Гарое не было напрасным. Священник быстро ее раскусил — и это стало предупреждением на будущее. Либо она плохая актриса и то и дело переигрывает, либо ей надо опасаться умных людей, которые легко разглядят фальшь.

К тому же пока она отвлекала "святого" Гарое, Айна побеседовала с его служанкой и узнала кое-что интересное. В тот же день, когда мастер Кирос беседовал со священником, к отцу Гарое приходил монах. Высокий, молодой и… с прыщом на лбу. Улм и другие уверены, что это совпадение неслучайно. Единственное, что огорчало — прыщ за это время наверняка прошел, так что найти монаха по этим приметам они не смогут. Улм каждый раз находил себе какое-нибудь дело, чтобы побродить по территории монастыря, посетить службу, присмотреться к монахам. Благо они не скрывали свои лица, как орден Избранных в Кашшафе. Чтобы не вызывать подозрений, он отлучался от госпожи не больше чем на час, а затем снова сидел на табуретке у двери библиотеки, в ожидании, когда принцесса закончит читать.

Илкер ужасно устала притворяться, поэтому в карете безучастно сидела, собираясь с силами. Ободряло одно: может быть, сегодня притворство не будет напрасным и она прочтет что-то важное. Айна и Раддай не мешали ей: они всегда чутко относились к ее состоянию и помогали, как могли.

Карета замедлила бег, и Заза нашел нужным еще раз объяснить.

— Когда войдем в библиотеку, Айна попросит у дорогого Пилхи исповедовать ее. Насколько я изучил нашего друга, он ей не откажет. Пока они уединятся в уголке библиотеки, ты возьмешь нужные свитки и почитаешь, а я покараулю. Если что-то будет не так — предупрежу.