Расы космических пришельцев

Весьма показательна строчка из отчета М. С. Топильского (ставшего впоследствии генералом), принимавшего участие в осмотре трупа снежного человека, убитого на Памире. «Обсуждалось предложение снять с него шкуру, однако и это походило на сдирание кожи с человека». Снежный человек и был человеком, как это недвусмысленно следует из описания того же Топильского… только волосатый и дикий. Обсуждалось и другое предложение – взять с собой труп. Однако этого не было сделано, так могли возникнуть осложнения с местными жителями. Пришлось бы им объяснять, при каких обстоятельствах было убито это существо (животное), но труп был слишком похож на человека. Эта двусмысленность прослеживается и в других рассказах очевидцев, встречавших снежного человека. Не раз снежный человек становился жертвой охотников, и всякий раз возникала дилемма относительно того, как относиться к убитому – как к охотничьему трофею или как к человеку, застреленному случайно. И всякий раз охотники предпочитали избавиться от трупа, нежели ввести его в селение как охотничий трофей. Сходство с человеком было столь разительным, что никто не желал брать на себя смелость и признаваться в том, что он является убийцей человека. Именно поэтому многие случаи убийства снежного человека не придавались огласке.

В Абхазии охотники издавна рассказывали о популяции снежных людей, проживающих в горах. Их называли абнауаю. Очевидно, малолюдные и труднодоступные места делали этот район Кавказа благоприятным для проживания снежных людей. Сохранилась история, описанная в документальной повести Б. Ф. Поршнева «Борьба за троглодита». Она была впервые издана в казахстанском журнале «Простор» за 1968 год. В этой книге Поршнев описывает историю самки абнауаю. Молодая дикарка была поймана в лесах возле горы Задан. Предполагается, что кличка «Зана» была дана дикарке за темный цвет ее кожи. Это имя схоже с грузинским словом «занги» – темнокожий, негр.

Настигли Зану не случайно. Охотники долго выслеживали ее. Когда дикарка была схвачена, она активно сопротивлялась, кусалась. Пришлось ее связать и надеть на ноги бревно-колоду, а в рот поместить войлочный кляп. Вероятно, Зану несколько раз перепродавали, прежде чем она попала во владение местного князя Д. М. Ачба. Потом абнауаю попала в собственность одного местного дворянина. Он-то и привез ее в свою родовую усадьбу в селе Тхина, что находится в 78 км от Сухуми.

Сначала Зану поместили в частокол из вертикально врытых бревен, в таком загоне она содержалась около трех лет. Затем она привыкла к людям и ее стали выпускать на волю. Но Зана уже сама не уходила далеко от людей, из рук которых она привыкла получать пищу. Жила Зана в яме, вырытой ей самой. Яма эта была окружена плетнем, к которому то и дело прибегали мальчишки, дабы дразнить дикарку. Но вскоре Зана привыкла и к этому. Кожа у Заны была темно-серой. Все тело было покрыто волосами, которые исчезали на лице, ступнях и ладонях. На голове возвышалась «папаха» из свалявшихся длинных черных волос. У Заны был приплюснутый нос, крупные зубы, мощная нижняя челюсть, большой рот, толстые губы. Зана откликалась на свою кличку и пособляла хозяину, когда требовалась физическая сила. Она стаскивала с хозяина сапоги и таскала мешки. Своего хозяина она побаивалась.

Весьма интересно, что Зана не отказывала мужчинам-абхазам, которые ради своего рода спортивного интереса искали с ней близости. В результате у Заны родилось четверо детей: два мальчика и две девочки. Всех их воспитали люди, наделив речью и человеческой культурой.

Рис. 52. Фото Хвита Сабекиа – сына абнауаю Заны

Старшего сына звали Джонда, младшего – Хвит, старшую дочь – Коджанар, младшую – Гамаса. Они были физически сильны и имели некоторые странности в поведении. Но все же они были вполне социализированы и владели речью, которой их обучили местные жители. Дети Заны в свою очередь имели многочисленное потомство, которое продолжает жить в разных местах Абхазии. Для нас особенно интересно то, как выглядела Зана и ее потомки. По черепу можно было восстановить ее прижизненный портрет. Б. Ф. Поршнев долго и безуспешно искал могилу Заны, похороненную в конце XIX века в селе Тхина. Затем поиски этой могилы продолжил И. Д. Бурцев. В 1975 году ему удалось обнаружить два необычных скелета – один принадлежал негритянке, имевшей небольшой рост, другой – мужчине метису. Очевидно, это был сын Заны – Хвит Сабекиа, похороненный в селе Тхина в 1954 году. Череп Хвита был привезен Бурцевым в Москву и показан ведущим советским антропологам того времени. Осмотрев череп метиса, проф. Бунак В. В. сказал, что этот череп имеет черты папуаса. Антропологи В. П. Алексеев и А. А. Зубов также согласились с этим утверждением, дополнив, что череп имеет, по крайней мере, выраженные черты австралоидной популяции.

Рис. 53. Фото черепа Хвита Сабекиа. 1940-е годы. Из собрания И. Д. Бурцева