Ратибор. Капель первого круга

Воротившись из ледника, с крынкой сметаны в руках и подозрительно взглянув, на нас обоих, Глая строго молвила: «Вервие для вашей затеи, я уже подготовила, только волосяное не троньте, заговорщики неуёмные, а берите пеньковое! Которое, чтобы не гнило и было прочными, я пропитала конопляным маслом». И неспешно вытерев, руки о передник, с укором добавила: «Вы Микула, свет Гурьяныч, вместо того, чтобы беспокоиться о тате одноухом и отрока на глупости подбивать, лучше бы после вспашки репища, о ремонте прохудившейся стайки подумали. Ведь крыша протекает, а скотине на влажном сене, лежать зябко!». На что дед Микула, недоумённо посмотрев на меня и беспомощно разведя руками, покорно прогудел: «Будет исполнено, Глая Монионовна!».

Азъ не удержался от улыбки, из-за того, что в такие мгновения, взаимоотношения старцев, откликались в моей душе, чувством почтения и восторга! Ведь несмотря на прожитый век, они ворковали между собой, как влюблённый парубок, ухаживающий за не ведающей дивчиной! Пряча нежные чувства, под личиной античной чопорности, а потому величали друг друга на Вы, по имени и отчеству.

В сравнении с невысокой и хрупкой Глаей, Микула Гурьяныч, выглядит широченным в плечах, трёхаршинным велетом

! Который, став пожилым орачем, до сих пор сеет и жнёт, твёрдо шагая по пахоте. При том, что ладони его рук, как совковые лопаты, а запястья шире моих, ровно в два раза! Вчера, я убедился вновь, что в перекатывающихся мышцах, его крепких рук, легко переносящих двухпудовый лемех, сокрыта невероятная сила, а после того, как сребровласый старец, впряг в него лошадь и взялся за стальные рукояти, мне стало муторно… Ведь его, сжатый кулак, выглядел немногим меньше, человеческой головы!

Когда четыре лета назад, я познакомится с Микулой Гурьянычем, его седые власы, ниспадали ниже плеч, а длинная борода, заканчивалась ниже пояса. Так что, выглядел он степенно, как подобает умудрённым Рысичам и волхвам. Теперича с его бритой головы, свисает только оселедец, на манер

Днестровских родовичей, а светлой бороды нет, даже в помине! Наверно, таким образом, он перед Глаей молодится и действительно, выглядит моложаво, не столетним старцем, а усатым богатуром.

За последние три месяца, знобливой поры, я сильно вырос и теперь мой лоб, стал вровень с подбородком Микулы. Из-за стремительного роста и необычайной худобы, прабабка решила меня отпаивать, парным молоком. Которое мне, попросту ненавистно! Но, только попробуй, сказать что-нибудь против?! Теперь Глая ростом, мне только по грудь, однако сердить её, мне неповадно. Поскольку во гневе, она враз распрямляется и грозно сверкнув, тёмно-синими очами, начинает взирает так, что меня берёт оторопь! В такой миг, почти как в детстве, мне становится страшно и я безропотно выполняю всё, что велено! Правда иногда, если прабабка отвлекается, мне удаётся вылить молоко, в миску Питина, который сидя под столом, его благодарно лакает…

Глая Монионовна, женщина необычная, ступающая с заморской статью Пунтской княжны! Которая в былые времена, притягивала взоры, многих видных мужей, наслышанных о знатной деве, родом из Сабейского государства Пунт

. И обладает широко известной, Варварейской внешностью, которую вполне, можно представить, если к её невысокой, но стройной душе и округлому лику, оттенка тёмной меди с прямым носом и припухлыми губами, добавит тёмно-синие, немного раскосые глаза и волнистые, поседевшие волосы.

Труднее понять, её непростой, но степенный характер. Хотя следует заметить, что проживая раньше, в Тмутараканьской Таре и являясь матерью, поселкового старосты Мирослава, а также верховной жрицей, одноимённого капища, она стыдливо скрывала, свой непререкаемый перст. Несмотря на то, что в глазах поселян, она была наречённой сестрой, богини Тары Перуновны, которую Тартарские Рысичи почитают издревле, вместе с её братом, Тархом Перуновичем.

Поскольку на исходе Древних времен, они по Репейскими горам, вывели потомков

Расы из Даарии, в безопасные для жительства, обширные земли Рассении. Которые потом, народившиеся и расселившиеся анты, стали величать Азией, а в последние столетия, их потомки, являющиеся нашими предками, в честь Тары и Тарха, назвали державной Тартарией. При том, что путеводную звезду, известную ранее, как небесный Стожар, мы стали называть, указующей Тарой.

После смерти, моего прадеда Ратибора, прабабка Глая сильно горевала, но обрела деятельное утешение, занявшись траволечением и исцеляя от недугов, жителей Тары, а теперь готовит целебные настои и отвары, для хворобных родовичей, проживающих во граде Листвень. Что неудивительно, ведь в государстве Пунт, её обучили Киенгизским наукам и премудростям врачевания, которые в Тмутараканьской Тартарии, она значительно переосмыслила. Подчерпнув знания, из древнего наследия Небесной Расы, от доживавших жизнь в Тмутаракани, трёхсотлетних Славских старцев.