Ратибор. На арене Кузгара

— Я не уловил сути, — потупив глаза, жалобно пропищал Илхамин. Впрочем, тут же приободрившись, он торжествующе тыкнул указательным пальцем в Ратибора, злорадно прокудахтав: — Зато отлично расслышал, как этот рыжий варвар, опускаясь на скамейку, проскрежетал мне, что начальник нырнул за морскими сокровищами! И что я отправлюсь вслед за ним, коли подковыляю впритык к этому увальню! И ента было очень похоже на угрозу!..

— Опускаясь на скамейку? Так он что, стоял в тот миг, когда Гюрхун за борт навернулся⁈ — капитан, недобро прищурившись, сначала ослабил хватку, а после вовсе отпустил Илхамина и в сопровождении пары ослямбских воителей торопливо пошёл к Ратибору.

— Ну да! — радостно закивал грузный надсмотрщик, довольный в первую очередь тем, что гнев Силмыза направлен уже не на него. — Я оборачиваюсь на бултыхание, а там этот присаживается!..

— И зачем же ты, раб, поднялся со своей сидушки, а? — подошедший корабельщик холодно вперился яростным взором в неприветливое лицо рыжебородого витязя.

— Хотел ухватить вашего служку за плавник, ведь он ни с того ни с сего изготовился сигануть в море, явно возомнив себя морским осликом… Да опоздал, представляешь⁈ Какая жалость, я так переживаю! Ента всё ошейник окаянный помешал, будь он неладен!.. — не моргнув глазом, понёс чепуху Ратибор. — Ежели его снять, то в следующий раз я буду половчее!..

— Размечтался! И что за морской ослик?.. В какой ещё следующий раз, чего ты несёшь⁈ Только не на моей галере! Мне одного бултыхания по горло хватит! — Силмыз раздражённо упёр руки в боки. — А теперь допустим, я поверил в тот бред сивой кобылицы, что ты изрыгнул сейчас! Поведай уж тогда, о чём вы там гутарили меж собой⁈

— Пытался отговорить этого, как его там?.. Поросюна вашего от столь опрометчивого поступка, да рыхлый студень и слушать не стал. Прошамкал лишь, что искупаться желает!..

— Его звали Гюрхун… Ты чего, дикарь полоумный, издеваешься надо мной, я не понял⁈ — Силмыз угрожающе положил длань на посеребрённую рукоять ятагана, болтавшегося в кожаных узорчатых ножнах у него на поясе.

— Да как ты мог такое раскумекать, о великий капитан «Бешеной пантеры», первого в мире ходящего под парусом нужника, у которого даже имечко есть своё, пусть и малость дурковатое, — вполне себе внятно пробурчал рыжеволосый боец, так и не научившийся держать рот на замке, когда этого требуют обстоятельства.

— Что ты сейчас сказал, варвар⁈ — в очередной раз побледнев от гнева, Силмыз, явно опешивший от такой дерзости, зловеще процедил сквозь зубы: — Кажись, кое-кому жить надоело? Ну так я тебя мигом отправлю следом за Гюрхуном! Правда, по частям!..

— Мыслю, так дело было, — в спину Ратибору зашёл немного оклемавшийся Зелим и, прервав яростную тираду хозяина корабля, задумчиво прогыркал, бросив пред тем мимолётный взор на исполосованный бичом хребет рыжеволосого исполина: — Наш Гюрхун устроил добрую порку этому рыжему великану, но потерял осторожность, и строптивый русич до него каким-то невероятным образом умудрился дотянуться! Ты ведь не предполагаешь в самом деле хоть на секунду, что глава надзирателей мог без чьей-либо помощи оступиться да свалиться за борт?

— Да нет конечно! Гюрхун был опытный мореход, не первый год палубу топтавший!.. Заканчивай уже, Лазар! — вдруг злобно рявкнул Силмыз, обращаясь к долговязому черноволосому рабу-барабанщику лет тридцати пяти на вид, не прекращающему всё это время отбивать размеренный ритм. Барабанная дробь тут же оборвалась. Гребцы, мгновенно сбившись с темпа, принялись махать вёслами как попало, но после повторного грозного рыка капитана уселись смирно, в душе тихо радуясь неожиданной передышке.

— Так, а ну, подь сюды! Рассказывай, что произошло? Ты ведь сидишь харей к галерникам! — Силмыз, поманив к себе пальцем шустро подбежавшего на зов Лазара, подозрительно на него воззрился. — Значит, должен был всё видеть! Однако не прервал ни на миг удары по барабану, я точно слышал! Как так⁈

— Повеления же не было остановить барабанную дробь, — недоумённо-смущённо пожал плечами темнокудрый невольник. — А насчёт происшествия… Восходящее солнце слепило моргашки, и я особливо не разглядел. Но мне показалось, что уважаемый Гюрхун сам споткнулся да хлобыстнулся за оградку!..

— Зачем так нагло врёшь прямо в зенки⁈ Разве, гадёныш, я тебе плохие условия устроил на своей галере? — капитан зло оскалился. — Поднял из гребцов, возвысил до колотушника! Досыта ешь, обильно водицу хлебаешь, крепко спишь, гадишь не по расписанию! Но всё ента можно быстро переиграть! И так и будет, коли не поведаешь правду! Что случилось на самом деле⁈ Говори честно, не прикрывай этого варвара! Вы с ним даже не знакомы! И словом, поди, не обмолвились! Так что не темни!..