Ратоборцы

— Литровая банка первоснежки как раз будет равноценна двум твоим помощам. И стоит дорого, и раздобыть её для ушастика не трудно. Идеально простое решение.

Слав ответил мрачным взглядом и опять уставился в пол.

— Просто, — процедил он. — Проще некуда.

— Раньше надо было думать, — жёстко сказал Жерар. — Не будешь теперь вышвыркам помогать.

В ответ Слав досадливо дёрнул плечом.

— И последнее, — сказал Жерар. — Спроси у него имя.

— Насколько я разбираюсь в их этикете, это грубое хамство. Надо назвать хелефайе своё имя, и ждать, когда он назовёт своё. Ты сам так и сделал.

— Я здесь никто, всего лишь гость. А ты дважды помог ему, ты привёл его в свой дом, ты разделил с ним свой хлеб и тепло своего очага. Так что спрашивать «Как тебя называть?» должен ты. Надо было раньше, ещё на проспекте, но сгодится и так, претензий он предъявлять не будет.

— Хорошо, я спрошу.

— И ещё, — напомнил Жерар, — у них пять имён, на разные случаи жизни и разные отношения. Даже если знаешь все, обращаться надо только так, как он сам скажет. Иначе — жесточайшее оскорбление.

— Я знаю.

* * *

Мылся Дариэль долго и с удовольствием. После недельных ночёвок на вокзалах мыло, горячая вода, чистые халат и полотенце доставляли наслаждение каждым прикосновением. Халат немного мал даже тонкому легкокостному хелефайе, не говоря уже о крупномосластом Славяне, явно остался от какой-то забывчивой подружки, но Дариэлю он показался королевской роскошью — тёплый, мягкий, пахнет лесной свежестью. Вымыться — такое счастье. Ещё и одежду выстирать можно! Сушилка оказалась не только с калорифером, но и с суховейным заклятьем, всё высохнет очень быстро. Оставаться на ночь Дариэль не собирался, нечего обременять гостеприимный кров, вот волосы высохнут, и он уйдёт. Да и страшно оставаться в человеческом жилище. Предугадать, что придёт человеку в голову невозможно, самая непредсказуемая раса в мире. И самая опасная, самая коварная и жестокая. Дариэль развесил одежду и вернулся в кухню.

Лица у Славяна и толстяка мрачные, напряжённые, только что закончился тяжёлый разговор. И темой явно был он, Дариэль.

— Что стоишь, садись, — мягко улыбнулся Славян. Дариэль сел, чинно сложил руки на коленях, опустил на них взгляд, — прямо смотреть на хозяина и его гостя вышвырку не подобает.

Толстяк сердито глянул на Славяна. У того смущённо дрогнули губы.

— Ты это… Как тебя называть?

Наконец-то догадался спросить. Или он ждал, когда Дариэль сам назовётся? Полагал его настолько невоспитанным? А может, у техносторонцев так принято — без приглашения называть имя тому, кто делит с тобой свой хлеб и тепло? Тому, кто простил тебе вину, вместо того, чтобы покарать забвением? Странные, в таком случае, у них представления о приличиях. Одно слово — техносторонцы. Разве может быть хоть что-нибудь нормально там, где магии нет вообще? Но надо назвать имя.

— Зови меня Дариэль.

Славян имел полное право обладать его изначальным, главным именем. И всеми остальными тоже. Но человеки ужасающе небрежны с именами, совершенно неспособны понять, какое нужно произносить, и когда. Им всегда надо называть лишь одно имя, то, которое хочешь от них услышать. Хотя и получается неприличие: называя только изначальное, Дариэль навязывается своему благодетелю в друзья, нисколько не интересуясь его мнением. Но техносторонец, похоже, просто не знает, что на «-эль» или «-рин» заканчиваются лишь изначальные имена, так что всё в порядке. Неловко только, словно солгал или разбил что-нибудь. Ох и тяжело дело с человеками иметь!

— И мы можем называть тебя Дариэль? — прозорливо уточнил Славян.

«Мы!» — возмутился Дариэль.

О хелефайях Славян знает не так уж и мало. Либо догадлив излишне, понял, что его жирный приятель права не то что на изначальное, но и на самое дальнее имя не имеет. Дариэль внимательно разглядывал человека сквозь длинные густые ресницы. Вопрос для него не праздный — в глазах спокойная, ни чем не замутнённая ровная приветливость, а губы тревожные, напряжённые. Отказать толстяку в таком же праве имени — обидеть хозяина дома. Но и отказ Славян примет с пониманием. Странный человек. Необычный. Загадочный. Даже для техносторонца странный, совсем не похож на человеков из Трилистника.

Дариэль коротко и остро, оценивающе глянул на толстяка — нет, этот человек не захочет продолжить знакомство, и не назовёт не принадлежащее ему имя при случайной встрече.

— Да. Твой гость может называть меня Дариэль. — «Пока будет твоим гостем», — явственно прозвучало невысказанное.

— Его зовут Жерар, — напомнил Славян.

Толстяк едва слышно хихикнул. Дариэль опять уставился на свои руки.

Славян тем временем выплеснул остывший чай и налил новый, горячий.

— Дариэль, — сказал он, — что сидишь как просватанный? Бери булки, варенье. Мёду хочешь? — И, не дожидаясь ответа, полез в холодильник.