Читаем Рациональность: От ИИ до Зомби полностью

Некоторые читатели утверждают, что было бы лучше назвать эту заметку «37 случаев, в которых слова можно использовать неразумно» или «37 случаев, когда недостаточно оптимальное использование категорий может вызвать негативные эффекты в вашем восприятии». Но одна из основных идей, которым учит этот немаленький список, заключается в том, что утверждение «Не может быть, чтобы мой выбор Х был неверным» практически всегда ошибочно, независимо от теории. Люди могут заблуждаться в любом конкретном случае. Даже если теоретически возможно быть всегда правым, на деле вы будете ошибаться. Не бывает универсального счастливого билета на любой случай, такова жизнь.

Кроме того, я могу определить слово «ошибочен» любым способом, каким захочу — но это не значит, что само слово становится ошибочным. Впрочем, лично я считаю, что в следующих случаях использование понятия «ошибочный» вполне оправдано:

1. Слово потеряло всякую связь с реальностью.

Является ли Сократ асботниктором? Да или нет? (

Притча о кинжале

.)

2. Ваши слова, если бы такое было возможно, принудили бы реальность измениться при изменении словесного определения.

Сократ — человек, а люди по определению смертны. Если вы определите людей как бессмертных существ, будет ли Сократ жить вечно? (

Притча о болиголове

.)

3. Вы пытаетесь установить эмпирические взаимоотношения, как будто бы они верны «по определению».

Сократ — человек, а все люди по определению смертны. В таком случае будет ли логически верным, если мы предскажем результат опыта, в котором Сократ пьёт настойку болиголова и теряет сознание? Ведь является логически возможным и непротиворечивым существование миров, в которых Сократ не потеряет сознание. В которых он будет иметь иммунитет к болиголову, в результате, например, странного сбоя в его биохимических процессах. Логические истины истинны во всех возможных мирах, но эти истины не сообщают, в каком из возможных миров вы находитесь. Поэтому всё, что вы задаёте «по определению» является логически верным. (

Притча о болиголове

.)

4. Вы неосознанно навешиваете условные ярлыки на что-либо, в реальности не используя словесные определения, которые вы только что дали.

Вы точно знаете, что Боб — человек. Хотя, в вашем определении вы не будете называть Боба человеком, не удостоверившись сначала в том, что он смертен. (

Притча о болиголове

.)

5. Факт навешивания словесного ярлыка скрывает спорный индуктивный вывод, который вы делаете.

Если последние 11 извлечённых вами яйцевидных объектов были синими, а последние 8 кубических объектов были красные, то применив индукцию вы можете предположить, что это соотношение сохранится и будущем. Но если вы назовёте синие яйца «сияйцами», а красные кубы «крубами», то вы можете засунуть руку в бочку, нащупать что-то круглое и подумать «Ага, сияйцо». (

Слова как скрытые умозаключения

.)

6. Вы пытаетесь определить одни слова с использованием других, более сложных и формальных понятий, без возможности указать на конкретный образец.

— Что такое «красный»?

— «Красный» это цвет.

— Что такое «цвет»?

— Цвет это свойство вещей.

— Что такое «свойство»? Что такое «вещь»?

Такого не случится, если вы укажете на красный сигнал светофора и на красное яблоко. (

Экстенсионалы и интенсионалы

.)

7. Фактическое определение не совпадает со словесным определением.

Мы не осознаём, что определяем красную точку на небе как «Марс», и это может происходить независимо от того, что мы определим «Марс» как бога войны. (

Экстенсионалы и интенсионалы

.)

8. Ваше словесное определение охватывает всего лишь небольшую часть общих характеристик категории, но вы пытаетесь рассуждать, будто определение полное.

Когда философы в платоновской академии решили, что лучшим определением человека является «двуногое без перьев», киник Диоген предъявил им ощипанного петуха и провозгласил, что это и есть «человек Платона». Тогда ученики Платона просто исправили определение на «двуногое без перьев и с плоскими когтями». (

Кластеры подобия

.)

9. Вы пытаетесь рассматривать членство в определённой категории по принципу всё или ничего, не обращая внимания на то, что могут существовать подгруппы более или менее типичных членов.

Утки и пингвины являются менее типичными птицами по сравнению с малиновками и голубями. Интересно, что межгрупповые эксперименты показали, что люди думают, будто болезни легче передаются от малиновок к уткам на островах, чем от уток к малиновкам. (

Типичность и асимметричное подобие

.)

10. Словесное определение хорошо работает, чтобы на практике указывать на группы сходны объектов, но вы придираетесь к исключениям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наши негласные правила. Почему мы делаем то, что делаем
Наши негласные правила. Почему мы делаем то, что делаем

Джордан Уэйс — доктор медицинских наук и практикующий психиатр. Он общается с сотнями пациентов, изучая их модели поведения и чувства. Книга «Наши негласные правила» стала результатом его уникальной и успешной работы по выявлению причин наших поступков.По мнению автора, все мы живем, руководствуясь определенным набором правил, регулирующих наше поведение. Некоторые правила вполне прозрачны и очевидны. Это наши сознательные убеждения. Другие же, наоборот, подсознательные — это и есть наши негласные правила. Именно они играют наибольшую роль в том процессе, который мы называем жизнью. Когда мы делаем что-то, что идет вразрез с нашими негласными правилами, мы испытываем стресс, чувство тревоги и эмоциональное истощение, не понимая причину.Джордан Уэйс в доступной форме объясняет, как сделать так, чтобы наши правила работали в нашу пользу, а не против нас. Благодаря этому, мы сможем разрешить многие трудные жизненные ситуации, улучшить свои отношения с окружающими и повысить самооценку.

Джордан Уэйс

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления
Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Главный вопрос, которым на протяжении всей своей карьеры задавался судебный психиатр Ричард Тейлор, мог бы звучать так: зачем люди убивают? В своей книге он рассказывает о преступлениях на сексуальной почве и в состоянии аффекта, финансово мотивированных, психотических и массовых, о детоубийствах и убийствах, связанных с терроризмом. Это взгляд изнутри на одну из самых редкий профессий, а также попытка разгадать мотивы людей, совершающих тяжкие преступления. Как решается, что будет с человеком после обвинения? Как судебный психиатр работает с преступником и что случается с теми, кто признан невменяемым? Что можно сделать, чтобы предотвратить повторение трагических событий? Вы узнаете, как происходит психиатрическая оценка преступника, а также о нашумевших делах, в которых автор принимал участие в качестве судебного психиатра.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Ричард Тейлор

Психология и психотерапия / Зарубежная психология / Образование и наука