Рациональность: От ИИ до Зомби

Мы можем сделать эту дилемму еще жестче. Чалмерс верит, что существует нечто, называемое сознанием, и что это сознание воплощает подлинную и неописуемую сущность таинственной красноты красного. Это может быть свойство, не связанное с массой и зарядом, но оно есть, и это – сознание. Сказав все это, Чалмерс далее определяет, что сущность сознания эпифеноменальна и не является причинно действенной – но почему он так решил?

Как можно сказать, что возможно устранить самую суть сознания и оставить все атомы на своих местах и в том же состоянии? Если это верно, нам нужно отдельное физическое объяснение для всего того, что Чалмерс говорит о «таинственной красноте красного». То есть, одновременно существуют вне-физическая«таинственная краснота красного» и совершенно отдельная физическая причина того, что Чалмерс 

способен говорить о «таинственной красноте красного».

Чалмерс признает, что эти две вещи, по-видимому, должны быть связаны, но послушайте, зачем нам сразу обе? Почему бы не выбрать ту или другую?

Если вы утверждаете, что существует таинственная краснота красного, почему бы не сказать, что она взаимодействует с вашим внутренним повествованием и побуждает вас говорить о ней?

Не проще ли подход, выбранный Декартом – в строгом смысле?

Зачем заявлять о вне-материальной душе – и тут же

 о том, что эта душа не воздействует на физический мир – а затем вводить ужасно таинственный материальный процесс, который побуждает ваше внутреннее повествование говорить о сознательном опыте?

Почему бы не заявить об истинной материи сознания, к которой простые бездушные атомы в любом количестве не смогут ничего добавить – и только потом, зайдя так далеко, позволить этой материи сознания обладать свойствами причинности вроде тех, что позволяют философам говорить о сознании?

Я не одобряю подход Декарта. Но я хотя бы понимаю, из чего исходил Декарт. Сознание кажется таинственным, и вы заявляете о таинственной материи сознания. Прекрасно!

Но теперь зомбисты заявляют, что эта таинственная материя ничего не делает, так что вам необходимо абсолютно новое объяснение того, почему вы можете 

сказать, что наделены сознанием.

Это не витализм. Это нечто столь причудливое, что виталисты подавились бы кофе. «Когда огонь горит, он высвобождает флогистон. Но флогистон не оказывает экспериментально подтвержденного воздействия на нашу вселенную, так что вам придется искать отдельное объяснение, почему огонь плавит снег». Вы шутите?

Полагают ли приверженцы «дуализма свойств», что, если они заявят о новой действующей силе, которая оказывает причинное воздействие на наблюдаемые объекты, они высунут голову слишком далеко?

Что до меня, я бы сказал, что если вы заявляете о таинственном, дополнительном, отдельном, сугубо умозрительном свойстве сознания, не связанном с положениями и скоростями в пространстве, вы уже высунули голову дальше некуда. Сначала заявить о материи сознания, а потом о том, что она ни на что не влияет

 – во имя няшных котят, за что?

Это даже не является очевидным карьерным мотивом. «Привет, я философ сознания. Мой предмет исследования – самая важная штука во вселенной, и мне нужна наилучшая финансовая поддержка, понимаете? Хм, мило, что вы это сказали, но на самом деле явление, которое я изучаю, вообще ни на что не влияет». (Аргумент от карьеры несостоятелен, но я его привел, чтобы оставить место для отступления).

Чалмерс критикует вещественный дуализм на том основании, что не видно новой физической теории или нового вещественного взаимодействия, которые могли бы объяснить сознание. Но у дуализма свойств те же проблемы. Неважно, о каком роде двойных свойств вы говорите – как именно он объясняет природу сознания?

Когда Чалмерс заявляет о дополнительном свойстве, которым является сознание, он перепрыгивает необъяснимое. Как это поможет его теории определить далее, что это дополнительное свойство ни на что не влияет? Почему бы просто не придать ему причинность?

Если б я разозлился, именно сейчас я бы вытащил на свет дракона – притчу Карла Сагана о драконе в гараже. «У меня в гараже дракон!» Отлично! Пойдем посмотрим! «Ты его не увидишь – это невидимый дракон». Тогда я бы хотел его услышать! «Извини, дракон не слышен». Тогда я измерю прирост концентрации углекислоты! «Он не дышит». Я распылю в воздухе мешок муки, чтобы обрисовать его форму. «Дракон проницаем для муки».