Равноценный обмен

В просторной комнате, с обязательной для таких сооружений печкой, стояло восемь круглых столов, застеленных белыми скатертями, возле которых было по четыре стула. Не большая видно у них тут проходимость. Выбрал место у окошка, здесь светлее. Со светом в деревушке похоже никак, в помещении горело всего лишь пару свечей в настенных подсвечниках, но их, скорее всего, могли добавить, когда посетители появятся. С этого места видна площадь, изредка проходящие по ней люди, совмещу так сказать приятное с полезным. Пока глазел, что происходит на улице, ко мне подкрался официант, именно подкрался, потому что когда он поинтересовался у меня, готов ли я что то заказать, меня аж подбросило на стуле. Нервно обернувшись увидел перед собой не высокого роста, худощавого парня, примерно моего возраста, в точно такой же косоворотке, какая была и у охранника. Правда, на мой взгляд, была она ему великовата и, наверное, поэтому он подпоясал её узким ремешком. Ко всему этому, из под рубахи торчали ещё и широкие шаровары, тёмного цвета, заправленные в обычные чёрные, кожаные сапоги. Кого то он мне напоминает, такое впечатление, что я его где то раньше видел. Нет не в реальности, а в каком то кино, про далёкую старину. Странно чего это они так вырядились, хотя может это просто ход такой, чтобы привлечь больше посетителей.

— Готов и много — выпалил я в ответ. — Только сначала хотелось бы с меню ознакомиться и ценами.

— Меню не держим. Могу на память рассказать, что на кухне имеется — обрадовал меня скоморошного вида официант.

— Давай.

— Салат из редьки и моркови, по двенадцать копеек. Салат из репы и свеклы, по одиннадцать.

С ценами на салаты разобрался, а какие они там именно у них приготовлены, в данный момент мне без разницы. Терпежа уже нет это выслушивать, кушать очень хочется.

— Понятно по салатам. А на первое есть что нибудь? — сглотнув слюну, спросил я парня.

— Борщ классический — восемнадцать копеек. Суп харчо — девятнадцать копеек.

— Понял. Достаточно. Мне две порции борща, две порции второго, желательно чего нибудь с мясом и буханку хлеба. Хлеб то у вас тут подают?

— Конечно. А пить что будите?

— Чаю стакан.

— Я имею ввиду, горячительные напитки.

— Этого не надо. Сегодня я без них обойдусь.

Официант никак не отреагировал на мои слова, молча повернулся и пошёл в сторону двери, находящуюся в конце не очень просторного зала.

— Послушай, любезный — крикнул я ему в след, заставив парня остановиться и снова повернуться ко мне, — а нельзя ли у вас чего нибудь для собаки заказать?

— Можно конечно, для них специально готовят — ответил он мне..

— А сейчас чего есть?

— Каша овсяная с сахарной косточкой.

— Нет. Только не овсяную, этого не надо — тут же отказался я от предложенного блюда, вспомнив с какой неохотой ела моя собака эту кашу, в последний раз.

— Тогда могу предложить перловую с куриными потрошками.

— Во! Это в самый раз. Вынеси браток моему псу, он на улице сидит, у входа, четыре порции. Сможешь?

— Сделаю — сухо ответил официант и пошёл исполнят заказ.

На сколько был вкусным борщ и котлеты по киевски, оценить сегодня у меня не получилось, потому что смёл я всё это со скоростью реактивного самолёта, умяв за одно и буханку чёрного хлеба. Лишь чай попить удалось вальяжно развалившись на стуле и поглядывая на уличные сумерки.

В ресторане, по мимо меня, появились ещё люди, поэтому администрация добавила яркости в помещении, так что кроме картинок за стеклом, смог разглядеть и его более подробно. Ресторация выглядела бы, как обычная деревенская изба, не будь в ней столов со скатертями, стульев с резными спинками и нескольких картин написанных маслом, с не очень понятным сюжетом. Без этих атрибутов вполне можно было бы подумать, что я в гостях у кого нибудь из местных жителей. Печка в дальнем углу зала, ничем не прикрытые брёвна стен, дощатый и даже не крашенный потолок, точно такой же пол, сильно этому способствовали.