Равновесие страха

– Не помню. Кажется, Кира или Нина Константиновна. – Еще не договорив до конца, она поняла, что совершает ошибку, ведь муж наверняка позвонил обеим женщинам и уточнил, кто именно говорил ей об этом клубе. И самое печальное то, что старая сплетница Нина Константиновна наверняка рассказала Хаусману о членских карточках и об их оплате в этом клубе.

– Нет, – торопливо сказала Ирина, чтобы супруг не успел ничего ей возразить, – кажется, я ошибаюсь. По-моему, это мне сказал не кто-то из них. Я ведь получила карточку, на которой уже была подпись хозяина клуба.

– И кто дал тебе эту карточку? – уточнил Роман Эдуардович. – Сам хозяин клуба?

– Нет. Я же тебе говорила, что его совсем не знаю. Кажется, Виолетта Максимовна. Да, именно так ее зовут. Она работает в дорогом бутике, и она дала мне клубную карточку. Особым клиентам они выдают подобные карточки, – вдохновенно соврала Ирина.

– Как ее зовут? – переспросил муж.

– Виолетта Максимовна, – выдохнула Ирина. – Я слишком много покупок делала в ее магазине, вот она и дала мне эту клубную карточку.

– У тебя есть ее телефон?

– Конечно, есть. Мобильный. А ты будешь звонить и проверять?

– Нужно проверить, чтобы между нами не было никаких недомолвок, – сказал Роман Эдуардович.

– Тогда запиши номер телефона, – Ирина продиктовала номер с каменным выражением лица и только затем спросила: – Мне самой ей позвонить или ты перезвонишь?

– Я сам перезвоню, – Роман Эдуардович достал свой мобильный телефон и быстро набрал номер. Она с замиранием сердца следила. Роберт сказал, что это надежный вариант. Если женщина сообразительная, то она сумеет дать нужный ответ.

– Здравствуйте, Виолетта Максимовна! – начал Хаусман. – С вами говорит Роман Эдуардович. Я супруг известной вам Ирины Хаусман.

– Да, конечно, – сразу сказала Виолетта Максимовна. – Она наша лучшая клиентка. С ней что-то случилось?

– Нет, все в порядке, – сообщил Роман Эдуардович. – Я только хотел уточнить один момент. Это нужно для наших знакомых.

Он не смотрел в лицо своей супруги и не мог видеть, как она переживает. Ирина стояла отвернувшись, и капелька пота стекала по ее щеке.

– Я вас слушаю, – приветливо ответила Виолетта Максимовна. – Что именно вас интересует?

– Моя супруга несколько раз посещала фитнес-центр на Покровке, – сообщил Хаусман, – но, насколько я знаю, там не общедоступный центр, а закрытый клуб, куда можно попасть только с разрешения руководства клуба. А затем заплатить двадцать пять тысяч долларов. Но моя супруга ничего не платила, а вспомнила, что именно вы дали ей карточку. Я хотел бы уточнить, сколько денег мы вам остались должны и как в клуб можно записаться посторонним людям.

– Посторонним нельзя, – сказала Виолетта Максимовна. – Это как семейный клуб, в него не пускают посторонних. А насчет клубной карточки все соответствует действительности. Я действительно дала ей эту карточку с подписью Роберта Туманова

Ирина стояла рядом и слышала эти слова. Она прикусила губу. Какой молодец Роберт, он предусмотрел даже такие варианты ответов женщины.

– Я все понял, – улыбнувшись сказал Роман Эдуардович, – извините, что я вас побеспокоил.

Он положил телефон на столик и посмотрел на супругу.

– Извини, – произнес он после недолгого молчания. – Она подтвердила. Дала тебе клубную карточку.

Ирина молчала. Она уже все услышала и поняла. В который раз она подумала, что Роберт словно умеет предвидеть различные события в их жизни. Но нужно было ответить мужу.

– Не извиняю! – выдохнула она. – Так нельзя себя вести. Что они подумают обо мне, когда узнают, что ты мне не доверяешь и все перепроверяешь. Об этом ты подумал?

Ирина повернулась и вышла из комнаты. Хаусман озадаченно посмотрел ей вслед и весело улыбнулся. С этого дня наблюдать за супругой не будут. А ночью он снова принял таблетки и пришел в спальню к супруге. Она сделала вид, что между ними ничего не произошло. И Роман Эдуардович был особенно благодарен жене за это понимание.

Глава седьмая

Все называют меня Отшельником. Меня короновали в ростовской тюрьме еще шесть лет назад. Причем с согласия очень авторитетных «воров в законе». Моя биография может вызвать зависть у любого из преступных авторитетов, а мои достижения настолько бесспорны, что о них говорят с восхищением и завистью. Я родился в Уфе, и меня звали тогда Ринатом Давлетшиным. Рос в обычной семье вместе с двумя братьями. Отец работал на заводе. Я еще не окончил школу, когда он умер. Старшие братья ушли в армию, а я стал грозой соседних кварталов, – отнимал у школьников деньги. Все это кончилось тем, что меня поставили на учет в милиции и предупредили, что мои выкрутасы закончатся в колонии для несовершеннолетних. Моего старшего брата убили в Афганистане и вернули нам в запаянном гробу, который нельзя было даже открывать. Так мы этот цинковый ящик и похоронили, даже не зная, чьи именно останки в нем лежат.