Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

В туалете ссаживаю её перед унитазом, наматываю волосы на кулак, а Ник всовывает ей два пальца в рот, вызывая рвоту. Её тонкая спина дёргается, сокращается в спазмах, издаваемые звуки совсем не тянут на сексуальность, в отличии от тех трепыханий у шеста.

Ночка выдаётся горячая. Гостиничный унитаз сменяется ванной, затем всё повторяется по кругу. Кажется, Аля заправилась на целую жизнь вперёд. Лишь часам к четырём она успокаивается и засыпает, а мы ложимся с двух сторон.

Я уже пускаю слюну, медленно вплываю в сон, когда маленькая ладошка проходиться по груди, и слуха касается стон. Не понимаю, что движет мной, алкоголь, длительное воздержание, постоянный стояк, но я сгребаю Алю в объятия, набрасываюсь на губы и начинаю ласкать. Меня не задевает присутствие Ника, его осторожный тангаж ко мне, его проверочное прикосновение к Алёне, мой кивок, впускающий к нам.

Алька плавиться, выгибается, стонет, а меня трясёт от её дрожи. Как давно я мечтаю об этом. Как давно я вижу такие сны. Укладываю её на спину, приподнимаю ладонью грудь и впиваюсь в острую вершинку, мусоля ту на языке и перекатывая между зубов.

Ник выцеловывает ей живот, сползает вниз, устраивается между ног, рычит и поедает плоть. Мы, как дорвавшиеся ублюдки, лижем, покусываем, терзаем руками, меняемся местами, пьём сочащийся сок и не можем остановиться. Больше вкусить, сильнее потереться, раскалить до оргазма, словить волны её кайфа.

Успокаиваемся, когда Аля проваливается в глубокий сон, кончив третий, или четвёртый раз, перестаёт реагировать на нас, растекается морской звездой.

— Выпьем? — Ник скатывается с кровати и устремляется к мини-бару.

— Давай, — продираю горло и подхожу к нему.

Нажраться таким количеством невозможно, но сдобрить паузу легко. Мы молча цедим коньяк, безмозгло рассматриваем затянувшее тучами небо, считаем ручейки дождя на стекле, оттягивая время.

— Она, ведь, этого не поймёт? — решается заговорить Ник, не отрывая взгляда от окна.

— Будет в бешенстве, — ухмыляюсь, подаваясь вперёд и упираясь локтями в колени.

— Значит, делаем вид, что это был всего лишь сон. Просто пережрали и уснули, — предлагает смягчающий вариант.

— Согласен. Алёнке об этом знать не стоит.

Мы поправляем на Альке бельё, укладываемся снова с двух сторон, переворачивая девчонку на бок, подпираем её собой. Ник сзади зарывается лицом в шею, я прячу нос в душистую макушку. Так и засыпаем с первыми лучами пасмурного солнца, укладывая поудобнее не разрядившийся стояк. Нет сил обдумывать случившееся, нет сил съедать себя виной, нет сил ответить, почему я на это пошёл.

Глава 14

Николас

Unconscious pleasure (Неосознанное удовольствие) — термин, определяющий удовольствие без чувств, без сознания. Так похоже на то, что мы проделали ночью с Алей. Должно быть стыдно, одолевать муки совести. Такие плохие мальчики воспользовались беспомощной девочкой. Только нехрена. Мой член остался голодным, разве что потёрся немного о расслабленное тело. Да я даже на пол шишки не воткнул, хотя было огромное желание и масса возможностей. И вообще. Не я первый начал…

Сдержался из последних сил, позволив себе немного попробовать на вкус. Вкус оказался потрясающий. Сладкий, с лёгкой, терпкой ноткой, такой же, как и хозяйка, дурманящий, вызывающий эйфорию. Лучшее, что пробовал в этой жизни. Как наркотик, подсаживающий на моментальную зависимость.

А утреннее пробуждение… Мечта идиота… Мягкая попка в кружевных трусиках, скользящая по трикотажу боксеров, раздражающих головку… Фак. Чуть не стянул трусы и не вспорол плоть. А как испуганно замерла, часто задышала, пытаясь убедить себя, что это всего лишь сон.

Сон, милая. И твоё unconscious pleasure тоже было сном. Страстным, горячим, заставляющим дрожать твоё тело, кончающее раз за разом. Притворяюсь спящим. По дёрнувшемуся уголку рта Яра вижу, что он тоже проснулся. Наблюдаем, как Аля сокращается, словно гусеничка, стараясь незаметно выползти из-под нас.

— Если ты ещё немного так поприжимаешься, то наш просто сон превратиться во что-нибудь более интересное, — не выдерживает Яр непочтительного отношения к своему добру, задетому, судя по выкатанным глазам, острой коленкой.

Алька застывает, как в замедленной съёмке поднимает голову, встречается с Яром взглядом, и я очень жалею, что не вижу её лица, но то, что горит макушка, ощущая всеми фибрами своей души.

— Что вы здесь делаете? — срывается дыханием с её губ.

— Трезвеем, — небрежно бросает Яр, перекатывается к краю и садится, крепко сжимая ноги.

Сжимай не сжимай бро, а такой утренний стояк не спрячешь даже за спиной. Удар попкой по моему паху, и теперь я вынужден отползти и свернуться в бублик, скрывая дёргающееся желание. Эта девчонка слишком дурно влияет на меня, загружая черепушку нескончаемой пошлостью и развратом. Судя по напряжённой дубине в штанах, жертвой loss of enjoyment, что означает полный облом, а точнее неполученное удовольствие, стал именно я.