Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

— Не злись, сестрёнка, — хватает её Яр и проходит пальцами по пластырю на лбу, проверяя качество наклейки. — Ты лучшая. Все это знают.

— Сука! Подлая тварь! Из-за него я просрала хакама*. Мне оставалось получить победу в двух соревнованиях и сдать экзамен на мастера, а теперь придётся полгода ждать. Чёрт! Не нужно было останавливаться. Надо было подрихтовать ему его слащавую рожу!

От неё расходятся сильные волны негатива, прёт злость, содрогая воздух, а в глазах Яра плещется вопрос. Убедился? Потянешь размер её амбиций? Хотелось ли мне когда-нибудь иметь девушку, превалирующую меня по силе? Конечно, физически сильнее я, но с её мастерством… Как она укатала этого урода. И это меня не пугает. Я всё равно её хочу. Просто нужно спрятать все черенки от лопаты.

* Хакама —

традиционные японские длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку, шаровары или подрясник, первоначально носимые мужчинами. Изначально под словом «хакама» подразумевался кусок материи, обёртываемый вокруг бёдер. Хакама у мужчин крепятся на бёдрах, у женщин — на талии.

Глава 5

Алёна

Меня распирает от злости, трясёт от бешенства, колбасит от безысходности. Марат, тварь! Всё никак не успокоится! С шестнадцати лет не даёт прохода! Поначалу задирал, дёргал, обсмеивал, говорил, что тупым и мелким девчонкам в айкидо не место. Таким, как я нужно в парандже у плиты стоять, или ублажать в постели мужика.

Через два года ему новая вожжа под хвост попала. Мальчик вырос и решил приударить. На мой ответ, что не готова стоять в парандже у плиты, этот урод рассмеялся и на всеуслышание заявил, что в парандже ходят приличные девушки, а моя участь ублажать, расставлять ноги и заглатывать поглубже. Победила его тогда на одной злости. Еле растащили.

Следующий год мы бросались друг на друга, как кошка с собакой, переводя тренировочные бои в кровавые разборки. Стыдно, но я пару раз становилась обычной бабой, пускающей в ход ногти. Знаю, не спортивно, не профессионально, глупо, но так хотелось оставить на наглой роже свои следы.

А потом этот ушлёпок переехал и перешёл в другую школу. Началась эра спокойствия, без смешков, подколов и злобных взглядов. Очередная стычка произошла на промежуточных соревнованиях. В пару мы не попали, зато после с кайфом обложили друг друга крепкими словцами. Так наши встречи и проходят. Соревнование, разборки, словесная перепалка.

На татами* наша разборка перенеслась впервые. Одно дело, выяснять отношения в не ринга, другое дело на нём. И что мне нужно было делать? Поклониться, получить приз за первое место и гордо удалиться? Ага! Сейчас! Не для этого Алёна яйца растила! Пришлось показать зарвавшемуся мужлану у кого эта часть больше, массивнее, крепче, и кому надо ублажать, расставлять ноги и заглатывать поглубже.

Правда, из-за этой суки получение мастера отодвинулось на полгода, как и моя тренерская деятельность для детдомовских детей. Ну ладно. Полгода против его унижения. Ерунда.

Мы выходим из комплекса, бурно обсуждаем мой провал. Вернее, я рычу, а парни меня успокаивают и уговаривают отметить победу в ресторане. На перечислении пятого ресторана нас прерывает свист.

— Алечка — давалочка. Смотрю, опыта набираешься.

Марат в компании трёх крепких дебилов, скалящихся над его шуткой, подходят со спины, и всем видом показывают, что шутками дело не обойдётся. Драться эти долбоёбы умеют, в отличии от моих сопровождающих, привыкших махать кулаками в подворотнях и барах. Остаётся надеяться на их медвежьи навыки и на скорый выход ребят из моей школы.

— Марат, мы не в зале, — осторожно напоминаю ему основные правила. — Это на матах я твой спарринг-партнёр, а здесь всего лишь девушка. Не хорошо мужчине обижать женщину.

— Сколько тебя знаю, от женщины на тебе только сиськи и жопа, — продолжает скалиться, с интересом рассматривая Яра, с силой сжавшего мои плечи, и Ника, положившего нервно руку на мою поясницу.

— Ты бы шёл куда-нибудь, пока можешь идти куда-нибудь, — спокойно и безэмоционально предлагает Яр. Хватка на плечах становится твёрже, а поясница вот-вот переломится.

— Мне послышалось, или нам угрожают? — выплёвывает Марат, скидывая спортивную сумку и расстёгивая куртку.

— Марат, ты же знаешь, я в стороне стоять не буду. Хочешь войну клубов? — всё ещё пытаюсь привести его в чувства. — Забыл, чему учил сэнсэй*?

Обстановка накаляется. Марат меня не слышит, буравит бешенными глазами Яра с Ником, оценивая их способности, мои парни отцепились от моей тушки и сбрасывают куртки. Воздух искрит, трещит, как высоковольтные провода.

— Fuck to shoot the breeze (Заебали трепаться) — выдаёт Ник, делает шаг вперёд и впечатывает кулак в ухмыляющееся лицо ближайшего к нему придурка.