Раз и навсегда

– Ты не представляешь, как я рада за вас обоих: я так надеялась, что это может произойти. – Видя сомневающийся взгляд подруги, она пояснила: – За последние несколько недель я лучше узнала его и абсолютно согласна с Робертом, который сказал мне, что досужие разговоры о лорде Филдинге – результат сплетен, раздуваемых некоторыми зловредными, противными женщинами. Вряд ли кто-нибудь поверил бы этим слухам, если бы сам лорд Филдинг не был таким надменным и необщительным. Конечно, трудно хорошо относиться к людям, которые верят распускаемым о тебе сплетням, так ведь? Поэтому, вероятно, он считал ниже своего достоинства разубеждать нас. Роберт говорит, что лорд Филдинг – гордый человек и потому не может унижаться перед лицом враждебно настроенного общества, в особенности когда оно так несправедливо!

Виктория подавила смешок, видя, как искренне ее подруга отстаивает человека, которого совсем недавно боялась и осуждала, но это было характерно для Кэролайн. Она вообще отказывалась видеть какие-либо изъяны в людях, которые ей нравились, и, наоборот, не желала признавать наличие каких-либо добродетелей в тех, кто ей не нравился. Эта черта ее живого характера, однако, делала ее весьма лояльной по отношению к друзьям, и Виктория чувствовала глубокую благодарность за ее самоотверженное дружеское отношение.

– Спасибо, Нортроп, – сказала Виктория, когда дворецкий принес им поднос с чаем.

– Даже не могу понять, почему он казался мне таким пугающе мрачным и опасным человеком, – говорила подруга, пока Виктория разливала чай. До смерти желая снять с Джейсона все свои прежние обвинения, она продолжала: – Я ошиблась, когда позволила своему воображению взять верх над здравым смыслом. Наверное, его внешность произвела на меня подавляющее впечатление: он очень высок, а его волосы – такие черные… Но из-за этого бояться его? Это было так абсурдно с моей стороны! Да, знаешь ли ты, что он сказал, когда уходил от нас сегодня утром? – спросила она, сияя в ожидании предстоящего эффекта.

– Нет, – ответила Виктория, едва удерживая улыбку: Кэролайн проявляла твердую решимость переквалифицировать Джейсона из дьявола в святого. – Что же он сказал?

– Он сказал, что я всегда напоминаю ему красивую бабочку.

– Как славно, – искренне согласилась девушка.

– Да, это так, но не идет ни в какое сравнение с тем, что он сказал о тебе.

– Обо мне? С чего бы это?

– Ты имеешь в виду, почему он расщедрился на комплименты? – Когда Виктория кивнула, Кэролайн продолжила рассказ: – Я как раз говорила, как счастлива, что ты выходишь за англичанина и будешь жить здесь, что даст нам возможность оставаться близкими подругами. Лорд Филдинг на это рассмеялся и заявил, что мы идеально дополняем друг друга, потому что я всегда напоминаю ему прелестную бабочку, а ты подобна полевому цветку, который цветет даже в чуждой для него среде и радует сердца всех и каждого. Ну не замечательный ли он после этого?

– Абсолютно с тобой согласна, – подтвердила девушка, понимая, как мало значила бы эта история в глазах враждебно настроенного общества, и все же довольная.

– Думаю, он гораздо более влюблен в тебя, чем выказывает это, – доверительно сказала Кэролайн. – В конце концов, он дрался из-за тебя на дуэли.

К тому времени, когда Кэролайн распрощалась, Виктория уже была почти убеждена в том, что Джейсон на самом деле любит ее, отчего пришла в прекрасное настроение. Таковым оно оставалось и на следующее утро, когда начали приезжать только что узнавшие о новости друзья и знакомые, чтобы пожелать ей счастья в предстоящей семейной жизни.

Виктория развлекала нескольких молодых леди, прибывших с визитом как раз по этому случаю, когда объект их оживленной романтической беседы быстрыми шагами вошел в салон. Громкий смех перешел в нервное невнятное бормотание, стоило лишь гостьям узреть перед собой впечатляющую фигуру непредсказуемого маркиза Уэйкфилда, облаченного в иссиня-черную куртку для верховой езды и обтягивающие черные бриджи, что придавало ему потрясающе мужественный вид. Ничего не подозревая о том, какой эффект произвело его появление на впечатлительных дам, многие из которых втайне сами лелеяли надежду завоевать его любовь, Джейсон наградил их ослепительной улыбкой.

– Доброе утро, леди, – поздоровался он; затем обратился к Виктории, и его улыбка стала более теплой. – Не могли бы вы уделить мне минутку?

Извинившись перед гостьями, Виктория последовала за ним в кабинет.

– Я не задержу вас, – пообещал он, доставая что-то из кармана куртки. Без лишних слов он взял ее руку и надел ей на палец тяжелое кольцо. Виктория воззрилась на перстень, закрывший всю фалангу пальца. Ряд крупных сапфиров с обеих сторон был обрамлен двумя рядами сверкающих бриллиантов.

– Джейсон, это просто сон! – выдохнула она. – Спасибо!

– А где же благодарственный поцелуй? – нежно напомнил он, и когда девушка приблизила к нему лицо, он впился в ее губы долгим жадным поцелуем, от которого она забыла обо всем на свете, а ее тело обмякло, как вата.