Раз принцесса, два принцесса

Я занёс принцессе воду и помог ей, облачённой только в ночную рубашку, умыться. Попутно поведал и эти последние сплетни, "услышанные мною на улице". За прошедшие несколько дней я неплохо изучил свою подопечную и, конечно не ждал никаких внешних проявлений отчаяния, как то: заламывания рук, криков "Что делать? Всё пропало!" И тому подобных, часто приписываемых женщинам признаков малодушия. И не ошибся: Клисса только нахмурилась, прервала затеянное, было, капитальное умывание и попросила полотенце. Прижала его к лицу и застыла в этой позе. На секунду мне показалось, что девушка плачет, но когда она отняла полотно от лица, глаза её были сухи и злы.

- Одеваться! - прозвучала её отрывистая команда, и невзирая на все приличия, Клисса тут же потащила через голову свою ночную рубашку. Я же, как бы слуга, а с чего принцессе стесняться своих слуг? Похоже, стресс благотворно повлиял на её самочувствие. Поэтому вышедший вскоре из ворот заведения недавно пострадавший господин Силк, хотя и был бледен, как снятое молоко и притом недвусмысленно опирался на руку своего товарища, но зато другой рукой придерживал эфес длинной шпаги, глаза его метали молнии, жидкие усики гневно топорщились, заплетённая в десяток косичек пышная шевелюра... В этом мире, кстати, косички заплетали и мужчины. В основном дворянство и военные. То, что символизировала эта причёска господина Силка, не понял бы только слабоумный - не стой на дороге: зарежет и глазом не моргнёт!

Первым нам попался хозяин гостиницы. Сначала он хотел, видимо, задушевно справиться о самочувствии молодого господина и, ринувшись нам навстречу, даже успел вывести на лицо простецкую улыбку, но внезапно что-то смекнул и, склонившись в глубоком поклоне, предпочёл сегодня остаться неузнанным.

Как всё-таки хорошо, что в этом обществе СМИ пока неразвиты! Это я про неузнаваемость. Стопроцентно опознать человека можно только по хорошей зарисовке или тому, кто с ним знаком лично. Но портреты Клиссы, скорее всего, не были распространены в Империи, а её возможные личные знакомцы по улицам Клобрука, к счастью, толпами не ходили. Даже Лику, которая хоть и сводная сестра, но в любом случае не "одно лицо", как-то за неё приняли.

Уж и не знаю, что там предполагала совершить Клисса, - со мной она не поделилась - но силы свои болящая явно не рассчитала. Уже шагов через пятьдесят боевую нашу зашатало и, несмотря на её слабые возражения, мы завершили прогулку, развернулись и направились обратно под гостеприимный кров. Я хотел, было, взгромоздить девушку на закорки, но тут уж она осталась непреклонна: "Дойду сама!" Вторично попавшегося нам уже в гостиничном коридоре хозяина я наградил мимоходом холодным, убийственным взглядом. Дескать, "смотри, до какого состояния ты довёл своего клиента!"

- Господа что-нибудь желают? - тем не менее, пропел нам в спину слегка осмелевший в родных стенах запуганный.

Клисса не удостоила его ответом, я же буркнул через плечо:

- Горячего вина! Видишь, господину Силку всё ещё нездоровится!

И вино тут же доставили. В меру подогретое и самое лучшее, насколько я могу судить. Здесь, вообще, по сравнению с нашим миром, продукты качественные. Производители всякой дряни не выживают. Физически, так сказать. Все знают историю одного, в частности, винодела из жадности разбавлявшего свою продукцию водой. "Для крепости" же мошенник купировал вино отваром.... Ну, какого-то местного дурмана, не знаю, как он по-русски называется и растёт ли у нас. Так вот, когда этого пройдоху уличили, барон Клобрук присудил тому прилюдно выпить кувшин собственной продукции. Тот и выпил, а куда денешься? Для начала бедолагу парализовало. Потом начались судороги... В общем - в конце концов, умер в страшных корчах. Разорительный штраф или такая же участь ждала... Впрочем, я отвлёкся.

Сняв с моей помощью только сапоги и не заморачиваясь проблемой одежды, Клисса завалилась на кровать. Похоже, наш выход дался ей нелегко. Подкрепившись ароматным вином, всё-таки обсудили создавшееся положение. Выходило, вроде, что мы везде опоздали. Не сегодня-завтра Лику отправят в столицу. Ехать вслед за ней в надежде... А у меня ещё выздоравливающая на руках. Сможет ли она выдержать неизвестно, сколько дней дороги? Да хоть один день?

"Пленники..." - сказал Василий, и я машинально повторил за ним вслух:

- Пленники!

- Что? - переспросила Клисса.

Вася начал свой рассказ, а я повторял за ним уже вслух. Представляю, каким тормозом в глазах принцессы я выглядел!

Итак, пленники, соратники Клиссы томились в донжоне. Как рассказал Вася, вовсе не в сыром промозглом каземате, а в неком полуподвале с окнами, хоть и зарешечёнными, хоть и под потолком, зато на солнечную сторону. Не в отдельных камерах, а в общем помещении. Что, существенно, облегчало уход за ранеными и прочую взаимопомощь.