Разбег в неизвестность

Слегка стянутый пакет сноуборда помещался в специальную камеру из резины, затем переделанный из компрессора старого промышленного холодильника насос вытягивал из нее все, похожее на воздух. Результат вакуумной обработки помещался в похожий на гроб металлический ящик с машинным маслом и системой нагрева до ста восьмидесяти градусов. Грязная и тяжелая технология сполна оправдала надежды. Образцы сноубордов как по мановению волшебной палочки перестали разваливаться при первом же изгибе, а ощущения от спусков начали отдаленно напоминать привычные по двадцать первому веку…

Я вынырнул из воспоминаний и перевел взгляд на цифру «тринадцать», небрежно намалеванную зеленой краской на носке доски. Ровную дюжину прототипов пришлось отправить в переделку, пока не получился данный экземпляр.

Испытаний на «нормальном» склоне я дождался с большим трудом. От побега на знакомую по прошлому году турбазу меня останавливала только достоверная информация о том, что подъемник работает исключительно по выходным. Впрочем, в субботу все равно поднялся на вершину горы первым. И надо сказать, что номер «тринадцать» не подвел, натертая парафином доска даже превзошла мои скромные ожидания. Она шла по склону немногим хуже Burton и позволила повторить все то немногое, чему я успел научиться в будущем. Скоростной «карвинг», спуск на кантах с глубоким заваливанием тушки внутрь поворота, минимальные прыжки, роллы на носке и хвосте… Настоящий глоток будущего! Если бы еще идиотский бугель не так сильно «сушил» ногу!

Опомнился я только тогда, когда понял, что большая часть горнолыжников перестала кататься и наблюдает за моими трюками. На краткой пресс-конференции пришлось удовлетворить любопытство всех свидетелей испытаний результатов научной работы секретного НИИ. В смысле под вкусный чай с шиповником из чьего-то китайского термоса объяснить людям, что сделать подобную «доску» вполне возможно даже в гараже, а научиться кататься легко за пару-тройку дней. И даже пообещать отправить письмо с технологией и чертежами в «Технику молодежи». Очень надеюсь, что они не воспримут мои рассказы слишком близко к сердцу и не организуют с утра понедельника собственное производство.

Ведь я до сих пор не знал, даст ли Шелепин «зеленый свет» новому виду спорта в СССР.

Глава 12

Новый год и краткие итоги

– Зетка пошла! – толкнул меня кто-то сзади, как будто я сам не видел.

– Влево, влево его гони! И от стенки на одну! – азартно закричал прямо у меня под ухом Василий Петрович, начальник ВЦ ТЭЦ.

– Тише, не на футболе! – Я сосредоточенно клацал клавишами. – Спокойнее, товарищи, все будет без шума и пыли!

– Не дергай клавиатуру, я плохо кабель закрепил, – попытался добавить конструктива наконец-то реабилитированный после любовно-эротического скандала Федор. – Нет чтобы подождать еще неделю!

– Завтра закончишь! Нельзя в Новый год без подарков! И так сойдет! – мгновенно осадили электронщика сотрудники. – И вообще, надо проверить, сколько ты сам играл!

– Левый угол валится! – не удержавшись, прервал перепалку Анатолий. – Вправо его!

– Поверните, поверните! – Это уже тонкий голосок, кто-то из девочек-операторов решил дать совет.

– Не так же! – опять дохнули лимонно-апельсиновым ароматом «Дайкири» из-за спины. – Наоборот!

– Шаг вправо! – отличился Василий. – Жми, жми!

Противный, составленный из кубиков псевдографики уголок тетриса плюхнулся мимо клетки, перекрыв шансы спасти ситуацию. Судорожные метания не помогли, еще несколько фигур, и стакан беззвучно очистился, замигав корявой надписью, приглашающей нового игрока.

– Ну вот! – послышалася общий выдох из-за спины. И радостно, будто шепотом, прошелестело по толпе зрителей: – Следующий!

– Да ты чего вообще подсказал под руку?! – Расстроившись, я толкнул массивную клавиатуру, выполз из-за стола и повернулся к начальнику ВЦ. – Специально, что ли?

– Ага! – не стал скрываться виновник. – Надоело уже тебя ждать! Сейчас очередь Володьки играть, а потом сразу моя.

– Ух, ну ты и жук! – пришлось мне рассмеяться. – Придумал ведь способ!