Разбег в неизвестность

В общем, пришел как-то вечерком замначальника ВЦ ТЭЦ проверить работу сотрудников. И застал… Федора с двумя девушками-операторами одновременно. Причем молодые люди консервативно и пристойно, практически не снимая одежды, предавались радостям любви на кресле прямо у «морды» БЭСМ-4. И все бы у них сладилось по-тихому, да, на свою беду, одна из ритмично двигающихся фигур оказалась объектом неразделенной страсти пришедшего товарища. С криком: «Что ж ты, дрянь, делаешь!» – он кинулся на рычащего в экстазе обидчика.

Кончилось все сломанным креслом, здоровенным фингалом у нашего двоелюбца, изорванной наманикюренными ногтями мордой замначальника и залитым остатками шампанского пультом ЭВМ. Однако скандал приобрел эпические размеры, местные ханжи выдули из пустяка настоящее преступление, достойное как минимум четвертования на трибуне партийного собрания всего коллектива предприятия. Хорошо еще, что среди действующих лиц не оказалось членов КПСС, а ТЭЦ была далеко не секретным предприятием. Иначе бы нам с Анатолием это дело вообще не удалось замять.

Федора, в одночасье ставшего живой легендой провинциального секса, я с позором и порицанием «уволил», вернее, на пару месяцев выкинул в «без содержания», прочитав нотацию о полезности правильного использования замков. Ревнивому товарищу с ВЦ ТЭЦ пришлось устроить перевод с повышением в Красноярск, чему он был немало рад после такого облома. Хорошо хоть девушки не доставили проблем: подозрительно синхронно уволились «по собственному» и куда-то переехали, оставив с носом пылающую гневом комсомольскую организацию. Очень надеюсь, что они не сумели сделать копий переводов великого американского фантаста, чтение которого потихоньку завело их в дебри советской версии пантеистического солипсизма[320].

Так что выбора у меня особого не осталось. Полигон имени товарища Друкера[321]

был запущен в опытную эксплуатацию. Его первой жертвой стал научный отдел в лице лидеров, Ивана I и Ивана II (они за эти цифры специально жребий тянули).

Весной тысяча девятьсот шестьдесят шестого года задача создания клавиатуры и дисплея не казалась мне сколько-нибудь сложной. Черно-белые телевизоры в СССР делали все кому не лень.

Электрические пишущие машинки тоже обошлись без космических технологий[322]

. Да и образец ноутбука две тысячи десятого года из секретного бокса НИИ никуда не исчез, скорее, наоборот, неторопливо, на трети загрузки процессора, круглые сутки перемалывал зубодробительные числа. Судя по бумагам, которые уже больше года исправно таскал фельдъегерь, сложно было найти ведомство, в интересах которого не использовался бы бедный Dell. Авиация, космонавтика, химия, микроэлектроника, металлургия… Даже от синоптиков как-то раз попала задача. Но суть не в этом.

Меня в разрабатываемом комплекте интересовали в основном дизайн, совместимость с настойчиво продавливаемой в жизнь «гостовской» кодировкой, а также простота производства и эксплуатации. В общем, я довольно неплохо помнил свои первые ощущения, когда нам, третьеклашкам, отдали «добивать» компьютерный класс школы, укомплектованный MSX Yamaha[323]. И хотел получить от местных специалистов что-то примерно похожее, пусть даже из тяжелого и грубого советского металла, а не симпатичного японского пластика.

Чтобы жизнь не казалась Иванам и их творческому коллективу совсем уж простой, я решил дополнить квест разработкой самой дешевой и массовой в двадцать первом веке, но еще неизвестной в текущей реальности единой для всех клавиш пленки-мембраны с выступающими вверх конусами «под кнопки». Уж очень хотелось отказаться от ручной сборки клавиш с их датчиками, пружинками и прочими мелкими детальками.

Что может быть проще, чем штампик, в роли которого выступает вклеенный в вершину «выпуклости» маленький диск токопроводящей резины, замыкающий при нажатии расположенные под мембраной «дорожки».

Не пожалел времени, аккуратно разобрал Dell, хотел вырезать парочку ненужных функциональных кнопок «на образцы». Но внимательно рассмотрел трехслойную мембрану из какого-то необычного на ощупь пластика, полюбовался на напыленные токопроводящие дорожки… И собрал все обратно. Единственная польза от работы – отснял несколько десятков цветных фотопленок. В том числе роскошный вид кусочка клавиатуры, который в подобранном ракурсе вполне мог сойти за «иностранный образец».

Подготовка по теме дисплея была еще проще. Запас пачку рисунков, прикинул общие требования, чуток поностальгировал о King’s Valley и Lode Runner[324]. К этому добавил рекламную брошюрку made in USA, в которой «ящик с экраном» типа IBM 2250 предлагался к заказу всем желающим в комплекте с малой ЭВМ IBM 1130. Той самой, которую умудрился угробить… вернее, излишне творчески скопировать в виде «Машины для инженерных расчетов» товарищ Глушков.