Дмитрий Морозов

Разбить стёкла теплицы. Книга 1. Поколение Китеж. Опыт построения сообщества. Ваш приёмный ребёнок

Серия «Школа для каждого – школа для всех»

Идея серии предложена А.Г. Асмоловым, зав. кафедрой психологии личности МГУ им. М.В. Ломоносова, академиком РАО

Фотографии автора, Владислава Терентьева, Сергея Шибаева, а также педагогов посёлков Китеж и Орион.

Предисловие

Проект «Китеж» как сообщество персональных ритмов

Перед нами одна из книг Дмитрия Морозова. Эта книга называется «Поколение Китеж».

Какова мотивация поисков Дмитрия Морозова, посвящённых поддержке детей, оказавшихся в трудных жизненных ситуациях?

Глубоко убеждён, что его идеи представляют собой не только педагогический проект, но и выражают ключевую миссию современной культурной антропологии. Напомню, что культурная антропология уже который век ищет решение вопроса о том, что же представляет собой жизнь сообща в эволюции природы и общества?

Проиллюстрирую это на ряде примеров. Один из философов и антропологов Бруно Латур не случайно назвал свою книгу «Пересборка социального… »[1]. В качестве краеугольного камня этой «пересборки» он берёт концепцию французского исследователя Лорана Тевено о социологии как «науке о жизни сообща».

Схожие вопросы волнуют и Ролана Барта, одного из создателей философии постмодернизма. В 1970-е годы в университете «Коллеж де Франс» он прочёл цикл лекций, объединённых в книге «Как жить вместе: романтические симуляции некоторых пространств повседневности»[2]. В этой монографии Ролан Барт вводит понятие, раскрывающее специфику жизни сообща – «идиорритмия». Барт напоминает, что «идиорритмией» назывался образ жизни монахов на горе Афон, живущих по отдельности, но сохраняющих зависимость от монастыря. Монахи устраивают жизнь по личному усмотрению, но совместно участвуют в богослужениях; они сохраняют автономию, но являются членами сообщества; они одиноки – и одновременно включены в общую жизнь. Слово «идиорритмия» может быть переведено как жизнь собственным ритмом; оно принадлежит религиозному словарю, но отсылает к любого рода сообществам, в которых мог бы найти себе место персональный ритм каждого.

Рискну предположить, что дизайн подобных сообществ конструируется в различных проектах Дмитрия Морозова.

Вдохновлённый легендой о граде Китеже, Дмитрий Морозов проектирует именно такую общину, в которой бы у каждого человека сохранялся свой персональный ритм. В этой общине открывается возможность обретения себя и трудных детей, и не побоюсь подобной характеристики, трудных родителей. Дети и родители совместно нащупывают свой персональный ритм к тому, чтобы их совместная жизнь стала жизнью, открывающей и детям, и их семьям дорогу в культуру человеческого достоинства.

В своих поисках Дмитрий Морозов не одинок. Его понимание сущности терапевтических сообществ, служащих исцелению болезненных трансформаций личности, созвучно исследованию такого гуманиста и педагога, как Жан Ванье.

Совсем недавно вышла книга Жана Ванье «Жизнь в общине»[3] (эта книга переиздана издательством «Вера и свет»). Другое название книги Ванье говорит само за себя: «Community and growth» – сообщество и рост.

Напомню, что Жан Ванье, один из плеяды французских исследователей жизни сообща взрослых и детей с проблемами в развитии, является автором социального проектирования такой формы общин-поселений, в которые входят особые дети, их родители и друзья родителей, ассистенты и волонтёры. Он назвал эти формы сообществ ёмким библейским названием «Ковчег».

Легенды о «Ковчеге» и «Китеже» имеют меж собой ценностную связь. Лейтмотив этих легенд – история спасения человечества от различных природных и социальных катастроф. И Жан Ванье, и Дмитрий Морозов создают антропологические проекты, позволяющие детям найти пути к социальной и личностной интеграции в современную жизнь, а не остаться запертыми за стенами тех или иных «теплиц», спецучреждений и интернатов.

Замечу, что интернат – это, прежде всего, форма «защиты» взрослых от детей, которые вызывают у них смущение, возмущение и испуг. Порой интернаты превращаются в клетки, загоны, отгораживающие мир детей от мира взрослых. Эти «клетки» бывают жёсткими. Могут быть они и комфортными, подобными теплице.

И не случайно Дмитрий Морозов создаёт антропологические проекты, нацеленные на то, чтобы разбить стёкла теплицы. Все эти проекты о сообществах, в которых особые дети, взрывные дети, нестандартные, раненые судьбой дети – получили бы шанс на полноценный жизненный путь.