Разбитое небо

Катя вцепилась в них:

— Я очень прошу отвезти его домой. Я его мама. Я медсестра. Я лучше знаю, что делать.

— Отойдите, женщина, — командирским тоном сказал возникший рядом человек с недовольным, даже злым лицом. — Парень нуждается не только в профессиональном осмотре и серьезной помощи, но и в защите от криминала. Он едет в закрытую клинику для наших свидетелей, пострадавших от тех преступников, которые у нас в розыске. Не забывайте, что ваш сын видел лицо похитителя.

— Но что же мне делать, — не спросила, а безнадежно произнесла Катя. — Это же я во всем виновата, я не должна была его брать с собой. Мне кажется, я без него и до утра не доживу…

— Что за глупости, — вдруг улыбнулся командир, и лицо у него стало симпатичным и добрым. — Вы можете поехать с ним. Я разрешаю. Будем знакомы: я полковник Земцов, веду это дело. И я выношу вам благодарность за такого отличного сына. Он сделал то, с чем мои профессиональные сотрудники не справились. Возможно, Николай спас жизнь нашему единственному свидетелю. Не-не-не… Не начинайте. Я не выношу женских слез. Полезайте в машину за сыном.

В клинике, в знакомой обстановке, Катя сразу почувствовала себя на месте. Нашла заведующего отделением, рассказала, что она медсестра такой-то больницы. Скромно добавила, что лучшая в районе и всех может заменить.

— Разрешите мне помыться, скажите, пожалуйста, чтобы дали халат и косынку. Я буду полезна, честное слово. Какой мне смысл без толку и без дела тут всем мешать.

— Да я только рад, — ответил седой и явно усталый врач. — У меня постоянно не хватает людей. Вам все сейчас дадут и покажут, где помыться. Мальчик ваш будет в этой палате, когда закончится консилиум. Прекрасный у вас мальчик.

После таких слов Катя бросилась в туалет: не было сил больше выносить такую страшную мысль. Она по дурости могла сегодня потерять своего ребенка. Все прямо изумляются, какой это прекрасный мальчик, а бестолковая мать потащила его прямо в пасть смертельной опасности. Она рыдала в кабинке, пока не услышала голос Лары:

— Катюша, выходи, пожалуйста. Колю уже привезли в палату. И ты тут сможешь остаться сколько хочешь.

Катя вышла из кабинки и бросилась Ларе на грудь.

— Да, я знаю. Мне разрешили помогать. Но ты представляешь…

— Представляю… Теперь все будет хорошо. Умойся и войди к мальчику спокойной. Он такое пережил… Мы посмотрели твое видео. Вы герои оба. Люблю.

Катя робко вошла в крошечную палату на одного. Коля лежал на кровати весь в бинтах и трубочках. Вместо глаз — щели посреди бордовых опухолей. Рот кажется раной. Катя села в ногах и прижалась лицом к милым родным ступням. Только до них и можно было дотронуться.

— Мама, — произнес он.

— Молчи, сыночка. Тебе будет больно. И прости меня за этот ужас. Я не должна была. Это самый страшный день в моей жизни.

— А в моей самый хороший. Ты просто еще не поняла. Мы победили. Мы спасли вашу Юко…

Жена номер три

К вечеру Павел Полунин придирчиво осмотрел себя в большом зеркале и остался в принципе доволен. Он наконец узнает себя прежнего. Серебристо-русые волосы идеально подстрижены, красиво, сознательно небрежно уложены, небольшие аккуратные усы и бородка подчеркивают строгое благородство лица. И это даже хорошо, что в глазах усталость и скорбь. Какие причины радоваться у человека, в такой невероятной степени пострадавшего от людей, которым, по сути, посвятил всю свою жизнь. Он столько лет дарил им свой труд, талант, вдохновение, самые сокровенные мысли и эмоции. Ему нужны были не деньги, не награды, лишь простая человеческая признательность. Но людям неведомы добрые чувства. Рано или поздно это становится понятно любой выдающейся личности. Можно забыть о себе, о своем благополучии и покое, даже о собственной безопасности, а в ответ тебя начнут расстреливать в упор пулями лжи, коварства, предательства.

Полунин надел элегантный серый костюм, под ним черная рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц. Это его стиль — изящная естественность. Подумал о том, что он не изменяет себе ни в какой ситуации. Даже в такой нелепой. Он едет на ночь глядя в какой-то занюханный отель, где его ждет тетка, о которой он когда-то пару раз слышал, но никогда бы не постоял с такой на людях даже минуты. Он же не Савицкий, думавший только об эпатаже, о том, какой бы выходкой привлечь к себе внимание публики. Сначала откопал где-то эту жену номер три, а через четыре месяца, когда люди отсмеялись, развелся, чтобы насмешить всех еще больше.

Полунин все сделал по инструкции Беловой. Постучал три раза в дверь номера ровно в десять вечера. Она сразу открыла. О боже! Она в вечернем длинном платье алого цвета с огромным декольте.

— Как приятно иметь дело с воспитанным человеком. — Белова продемонстрировала в отрепетированной улыбке едва ли не все свои крупные и ослепительно-белые зубы — импланты. Верхняя челюсть у нее немного выступала, что придавало лицу хищное, почти зловещее выражение. — Вы явились минута в минуту. Даже не пришлось нервничать. Я ненавижу ждать.