Разбитое сердце королевы Марго

– Наверное, со стороны это все выглядит, мягко говоря, подозрительным. Третий брак… и я Олега предупреждала, что о нас станут говорить, он только отмахивался. Единственное, о чем переживал – дело свое, он ведь в этот Центр годы жизни вложил. Труда… и ладно, что половину отдали Ольге, так ведь она совсем его выжила. Было просто невозможно и дальше с нею работать. Каждый день скандалы. Истерики. Она то обвиняла его, то в слезы ударялась, то вообще грозилась с жизнью покончить. Пить начала втихую… Олег никак не мог ее оставить, а у него, между прочим, сердце слабое. Весь извелся.

В отличие от Варвары, Саломее было нисколько не жаль неизвестного Олега с его слабым сердцем. Сам выбрал себе путь.

– И мы решили, что проще будет долю продать… покупатель нашелся быстро. Цену предложил неплохую. Олег рассчитывал на эти деньги другой Центр открыть. Он ведь хорошим хозяйственником был. И связи многие сохранились, и специалистов переманил бы, не всех, конечно, но многие бы пошли к нему. В общем, не собирался Олег умирать… и на отдых мы должны были полететь вместе. Я настаивала. Он за эти полтора года сильно сдал… сначала развод, потом суд, скандалы постоянные. И Центр, как бы Олег ни говорил, что ничего страшного, но я-то видела… для него этот Центр многое значил, и в его возрасте начинать все с нуля непросто.

Саломея кивнула.

Наверное, непросто.

И быть может, ей самой повезло в том, что нет нужды задумываться о вещах столь приземленных, как деньги. Есть то, что родители оставили, и то, что она сама зарабатывает.

Тратит немного.

– И он согласился, что отдых нужен. Поездку планировали вместе. Путевки купили. Билеты… чемоданы я собрала. А тут вдруг в последний момент Олег заявляет, что ехать никак не может. Он с кем-то там из администрации городской договорился о встрече и прилетит позже. Через два дня. Я пыталась скандалить… вот не хотелось его одного оставлять. Как предчувствие нехорошее! Ты веришь в предчувствия?

– Верю.

Саломея усмехнулась: эти предчувствия, промолчавшие при появлении Варвары, вдруг разом ожили. И теперь в один голос утверждали, что ждут Саломею немалые проблемы.

– Всякий раз, когда я уезжала, случалось несчастье. Олег не стал слушать. Мы впервые поругались. Он кричал, что ради меня всю свою жизнь сломал, а я не хочу понять, как ему важно восстановить Центр… и что этот человек заведует субсидиями… и если он согласится помочь, то все остальное – ерунда… и мне надо всего-то два дня провести одной. А я как ребенок со своими капризами. Тогда я заявила, что улетим вместе… в общем, ничего не получилось.

Варвара застыла.

Бледная. Настороженная, словно ожидающая, что вот сейчас Саломея выскажет ей то, что наверняка высказывали не единожды.

– Мне не следовало улетать. Но я вдруг подумала, что… он ведь не Андрей, и не Яков, и не собирается кончать жизнь самоубийством… и вообще, он ведь врач и все сам прекрасно понимает… я улетела. А потом мне позвонили… зачем он в эту гостиницу пошел? У нас ведь квартира была. Он же в гостиницу, как будто прятался… и затем приступ. Сердце слабое… но не настолько же слабое, чтобы умереть! Я читала, что при ударе не сразу умирают… что можно помочь… врачи, больница, реабилитация… он ведь должен был понять, что происходит! Почему не вызвал «Скорую»? Или хотя бы горничную не позвал… кого-нибудь… лежал там один.

Она тоненько всхлипнула, но почти сразу успокоилась.

– Извини. Он… он был очень хорошим человеком. А на похороны жена заявилась, кричала, что это я их всех… что я проклята… тогда я подумала, что и вправду, наверное, проклята… что один – это случайность, два – совпадение…

– Три – закономерность.

– Точно. Так ведь говорят. И я пошла к гадалке. У нас в городе есть одна бабка, которая ворожит. И она на меня карты раскладывала.

Варвара грустно улыбнулась.

– Меня и вправду прокляли. Наверное, Настька… Андрюшина невеста, больше ведь некому…

– Уверена?

Варвара пожала плечами:

– Она, когда мы в последний раз встречались, сказала, что если Андрей с ней не останется, то ни с кем не останется, и что я буду век одна… а у нее бабка – цыганка… нет, так-то я ни в какие проклятья не верю… взрослый ведь человек, разумный, а тут… не знаю.

Варвара замолчала.

Она сидела, рассеянно гладила диван, думала о чем-то своем, то ли о прошлом, то ли о будущем.

– Почему ты решила снова выйти замуж?

– Потому что денег почти не осталось. – Кривоватая усмешка, усталое лицо. И без того бледная кожа сейчас выглядит восковой, а круги под глазами сделались особенно заметны. – Я цинична, да?

– Возможно.

– Цинична. Мне бы и вправду в монастырь, грехи замаливать. Наверное, они есть, если меня так прокляли… но я жить хочу. Красиво жить… чтобы снова на Сейшелы… и шубка новая… сапожки, машина… чтобы финтес-клуб или просто прогулка по городу, когда знаешь, что можешь купить понравившуюся вещь… да и в остальном.

Она тряхнула головой.

– Не важно. Главное, что дома у меня ничего не вышло бы. Я ведь черная вдова. Кто рискнет связаться? А здесь вот… я не скрываю ничего, но… со мной захотели встретиться… ты же видела дела.

– Зачем ты выдумала про семью?