Разбивающий сердца

Лекарство почти перестает действовать, звуки вокруг становятся громче. Клаксон, крики, веселый смех. Оживают запахи и разговоры вокруг.

- Прикинь поставил этой сучке лайк на фотку!

- Охамел?

- Ты слышал о сегодняшней сделке…

- ЦСКА играют, вечером в баре встретимся...

- Зайка, я тоже тебя люблю, Чмок-чмок, вой котик.

- Эй, урод кривоногий, куда прешь, бл*ть!

Столько шума – огромный город просто настоящий муравейник. Мне хочется сбежать подальше, спрятаться, забиться в угол и выть словно раненному зверю. Мелькает мысль о том, что не стоило вообще идти к Соболеву, возможно это во всем виноват. Да только в глубине я знаю ответ – он прав. Но какая-то часть меня отчаянно не желает с этим мириться.

Поднимаю голову, ступив на зебру и встречаюсь взглядом с человеком на противоположной стороне. Он смотрит, не моргая и, кажется, даже не дышит. Мимо меня ступают люди, а я продолжаю стоять, слыша отсчет светофора над головой. Я не почему, однако едва он разворачивается и идет в обратную сторону, бросаюсь вперед. Кричат люди, которых приходиться отталкивать с дороги и возмущенно орут водители – только мне откровенно наплевать. Его легкая куртка, надетая совсем не по погоде и взгляд, в котором та же боль.

Выбегаю на противоположную сторону и оглядываюсь в поисках знакомой фигуры. Грудь сдавливает, а дыхание тяжелое от быстрого бега. В бесконечном серо-черном потоке ни одного знакомого лица. Мой телефон снова разрывается и в этот раз я поднимаю трубку, не глядя на экран.

- Алло.

«Ты тоже больной, верно? Бьешься в каменные стены и ищешь выхода, но его просто нет»

Сглатываю, прикрывая глаза на секунду, затем снова осматриваюсь. Ничего, только куча незнакомых людей. Где ты? Я видел тебя, бежал за тобой – сам не зная зачем.

- Мы будем играть в игры? – сцепив зубы. Рычу в трубку, продолжая тяжело дышать и оглядываться. – Может выйдешь из своего укрытия, Воронцов?

Он тихо усмехается на том конце, будто пытается искренне рассмеяться, но эта функция у него совершенно недоступна.

«Убегайте, Роман Алексеевич. Из этого города, из страны - куда угодно. Вместе с Аней, потому что в этой шахматной партии против моей семьи вам не выиграть. Вы для них – очередная фигурка на поле, как люди вокруг»

- А ты? – мой голос срывается на фальцет. В какую секунду все так отчаянно запуталось, что я потерял связь с реальностью и вляпался в неприятности?

Будто ощутив на себе прицел, оглядываюсь и вижу Никиту чуть дальше, у переулка между домами. Он держит свой айфон у самого уха, глядя на меня. Подняв руку вверх, демонстрирует часы на запястье и выдыхает:

«Вы были тогда в квартире? Со мной?»

Вздрагиваю и делаю к нему шаг. Один, другой третий – преодолеваю расстояние, а он не пытается больше бежать. Только смотрит чуть настороженно и я медленно опускаю руку с телефоном, прерывая звонок.

- Твоя тетя просила меня приехать. Она беспокоилась за тебя. Ты чуть не умер, - говорю ровно, стараясь окончательно не растворится в преследующей меня тьме. На холеном лице сопливого мажора вижу только холодную усмешку.

Он может солгать, уверен, сделает это с легкостью.

Никита вскидывает брови и шагнув ближе, шепчет тихо-тихо, а слова словно яд проникают в кровь:

- Если не отступишься сейчас – потеряешь Аню навсегда. И я заберу ее с собой. Что будешь делать тогда?

Мой телефон снова разрывается от звонка. В этот раз – Лена Воронцова. Я смотрю на экран, где светиться ее имя и пытаюсь решить, что делать. Поднимаю взгляд на Никиту, глядя прямо ему в глаза и поднимаю айфон к уху, отвечая на звонок одним касанием пальца.

- Привет, Лен, - отзываюсь с легкостью.

Злость и ярость перекрывают все остальные чувства, испытываемые за последние дни. Я знаю, что сейчас Никита ощущает какие-то эмоции, понятные лишь ему одному. На равнодушном лице ничего не отражается, а в карих глазах – сосущая пустота. И я вдруг хочу узнать есть ли у нее дно, ведь там прячется что-то.

Я не больной, кто бы не утверждал обратного.

Ничто и никто меня не испугает, чтобы я трусливо бежал прятаться по углам. Потому что, слыша рыдания на том конце, понимаю: это дело нужно довести до конца. Только не так, как планировал изначально.

«Рома? Леонид… он…»

Я разворачиваюсь и бегу обратно в сторону психологического центра. На парковку, где стоит моя машина. Нужно торопиться, похоже случилось ужасное и больше не имеет никакого смысла наша договоренность с Воронцовым. Пошел в задницу этот моральный ублюдок, считающий себя кем-то вроде Бога.

- Ты сам тащишь себя в болото!

Крик в спину заставляет прохожих недоуменно оборачиваться. Никак не реагирую на это. Мне больше нет до этого никакого дела, ведь почему-то я вновь ощущаю себя живым.

Глава 24

Аня

«В настоящее время абонент недоступен. Вы может оставить ему голосовое сообщение»

Слышу этот электронный голос уже в десятый раз, но по-прежнему пытаюсь дозвониться до Ромы. Странно, ведь утром не сказал ни о каких особо важных делах. Лишь сообщил, что поедет к врачу.