– Зачем, говорит, ты блоки задержки в Обу заказал, а не в Альдейгье? Мол, втрое дороже, и везти будут на собаках! – И впрямь – зачем? – Втрое дороже? Так золота-то у нас пока довольно, надо ли каждый тремис считать? Времени вот в обрез! А квенские лайки как раз побыстрее гардарской железной дороги! – Так ты ему объяснил? – Пробовал, без толку. Он не на меня в злобе, а на весь круг земной, что остался без совета Психофоро! – Самбор сплюнул. – Психофоро, я слышал, редкий случай пристиг? – В доме у себя в бане залез в горячую лохань со струями, а там крышка от насоса оказалась неплотно привинчена. Так ему уд с мотнёй и засосало в дыру! – с нескрываемой радостью сказал мечник. – Утоп, на собственном вонючем порточном змее заякоренный! – Может, и поделом. Про него говорили… – Что говорили, то едва одна шестая правды, может быть. Поволян первым сложил всё вместе. Одна беда – задним числом. А потом нашли фотографии. Психофорова дочь… Самбор глянул на Сивояру и осёкся. Были предметы, которые деревенский поморянин, будь он хоть шесть дюжин раз схоласт, просто не мог обсуждать в присутствии не очень хорошо знакомой девы из города. Как только что выяснилось, заякоренный порточный змей к числу этих предметов не относился, так что дело шло о чём-то ещё хуже, по крайней мере с Самборовой точки зрения. А Пеплин был именно укреплённой деревней, даром что в одном из домов повыше имелись шпалеры на стенах и цветное стекло в окнах. То, что старостиха этой деревни собиралась к зимнему солнцевороту стать гнёвской воеводихой, дела не меняло. Вамба чутко воспринял игру глубинных течений разговора и увёл тему слегка в сторону, как раз достаточно, чтоб обогнуть «Психофорову дочь»: