Разбойничий тракт

Дарган подергал шашку в ножнах, подумал о том, что ряды терских казаков и правда поредели здорово, если бандиты сумели добраться аж до самой Кубани. Он мельком покосился на спутницу, та, накрыв пистолет снятой с плеч накидкой, с интересом и без всякого страха следила за ватагой кавказцев.

Гололобый абрек в синих штанах с крашеной хной бородой натянул уздечку, остальные члены банды числом около десяти остановились поодаль. Казак с удовлетворением отметил, что на всех у них было только одно ружье.

– Салям алейкум, уважаемый, – оскалил крепкие зубы чеченец. – Куда путь держим?

– Ва алейкум салям, уважаемый, возвращаюсь с войны домой, – ответил Дарган, который хорошо знал, что льстивым словам горца веры нет.

– А где твой дом, казак? – продолжал насмехаться всадник.

– На левом берегу Терека, в станице Стодеревской.

Дарган все еще надеялся на мирный исход встречи. Когда он уходил на войну, чеченцы старались не задирать ближайших соседей, разбойничая у них в тылу. Но расчеты не оправдались.

– Как раз напротив твоей станицы стоит мой аул. Было время, когда наши тейпы роднились с вашими семьями, – сказал вожак, который глазами и волосом был светлее окружавших его соплеменников. – По крови ты кто?

– Казак, – решил избежать опасной темы Дарган.

Он мог бы признаться в том, что в нем есть чеченская кровь, и этим сохранил бы жизнь, но позорную, которая хуже смерти.

– Лицо у тебя не совсем казацкое, – главарь абреков задумчиво огладил бороду, сверкнул глазами из-под надбровных дуг. – Может, где встречались?

– И вы к нам на праздник приходили, и мы к вам наведывались. Я больше на кордоне службу нес.

Абрек пристально всмотрелся в противника и непримиримо сдвинул брови, он понял, что разговора не получится. Даже если перед ним полукровка, все равно это гяур, враг.

– Ваши казаки приходили к нам с войной, – с угрозой сказал он.

– Наши к вам не пойдут, если только из пришлых, из царских полков.

– Какая разница, все равно русские.

– Разница большая, тем солдатам мы не указ.

– Знаем, сами под их балалайку пляшете, – оглянувшись на разбойников, гортанно засмеялся чеченец.

– Что тебе надо, джигит? – попытался оборвать веселье Дарган.

– Все, – еще громче заржал всадник и, резко захлопнув рот, просверлил путников злыми зрачками. – С войны казаки никогда не возвращались пустыми.

– Мы француза воевали, помогали русским войскам освобождать родину.

– Вы за зипунами ходили, у тебя мешки через седла, полные добра.

– Вам, что ли, подарить? – ощерился и казак.

– Зачем нам подарки, мы сами вышли на охоту.

– Ты знаешь, что с казака взятки гладки.

– Поэтому предлагаю сначала подумать о женщине, которая с тобой, – концом нагайки чеченец указал на Софи. – Отдай добро и останешься жить. Всем известно, что дорога вдвоем веселей, пусть и с пустыми руками.

– Если отдам женщину, что ты с нею сделаешь?

– У меня джигитов достаточно, – горец нагло ухмыльнулся. – Спроси у нее, захочет ли она сохранить тебе жизнь и сама пойти к нам в гости.

Дарган словно ожидал этих слов, он повернулся к спутнице и, будто советуясь с ней, негромко сказал:

– Софьюшка, как только я выстрелю, хоронись за холку коня и во весь дух скачи по дороге, я постараюсь их задержать.

– Так я не хочу, – решительно покачала головой жена. – Я буду здесь, с тобой.

– У них на всех одно ружье, значит, будем махаться на шашках, – стиснув зубы, продолжал уговаривать ее он. – А в этом деле за моей спиной целая война.

– А у меня курс фехтования на шпагах, – она постучала ладонью по клинку.

– Когда ты поймешь, что это не Париж?! В этих краях любая подлость за честь считается.

– Дуэль есть дуэль, – не согласилась она. – Кто атакует первым, тот станет героем.

– Ну как тебе объяснить… – Дарган чертыхнулся и махнул рукой. – Тогда после выстрела вместе падаем на гривы и сразу в намет, пока они не опомнились.

– Хорошо, мон шер.

Дарган подобрал уздечку, мысленно прикинул, все ли оружие под рукой, и обернулся к горцу. Тот продолжал насмешливо поигрывать нагайкой.

– Эй, казак, что сказала твоя женщина? – крикнул он. – Разве она не хочет сохранить мешки с барахлом и достаться настоящему воину?

– Для любой женщины муж и домашний уют превыше всего, – не стал поддерживать разговор Дарган. – Значит, разойтись мирно не получится?

– Кругом война, хорунжий, какой мир, когда твои москали, эти сип-сиповичи, снова пограбили мой аул, а ты на их стороне.

– Мы испокон веков за Россию, даже вера у нас православная, – сказанное чеченцем могло быть правдой, а могло оказаться и ложью, но рассуждать уже не имело смысла. – Отцу и сыну…

Дарган выхватил из-за пояса пистолет. Расстояние было не слишком большим, и он, не целясь, нажал на курок. Казак знал, что попасть в чеченца труднее, чем в кого бы то ни было, этот народ обладал поистине звериной интуицией, за доли мгновения успевая увернуться не только от шашки или пики, но даже от пули. Вот и сейчас он направлял оружие на главаря, а с лошади свалился недавний преследователь, тершийся позади него.

Холодок прокатился по телу казака, он не мешкая перекинул на грудь ружье. Дело принимало затяжной оборот.