Разбойник Кадрус

При этой мысли гордость ее возмутилась. Однако молодой человек не переходил за границы холодной вежливости, и герцогиня решилась обратить всю свою любезность на Фоконьяка, которому она не была обязана ничем. Кадрус с одного взгляда угадал поведение, которое герцогиня начертала себе, обижаясь, что молодая женщина сочла его способным воспользоваться оказанной ей услугой. Жорж обращался с нею с холодностью почти надменной, оказывая ей только то внимание и уважение, которые предписывал этикет.

Фоконьяк, напротив, вел себя как маркиз времен Регентства, любезно отвечал на предупредительность герцогини де Бланжини и чрезвычайно находчиво давал ответы на благосклонные замечания императора. Наполеон удивлялся, что маркиз не принимает мер, чтобы не дать угаснуть благородному имени Фоконьяков.

– Государь, – ответил маркиз, – имя Фоконьяков получило начало при Карле Великом, и оно угаснет при Наполеоне Великом! Этого достаточно для фамилии, когда она видела двух величайших гениев человечества.

Наполеон любил тонкую лесть. Сближение между ним и великим императором было для него чрезвычайно приятно. Фоконьяк поднялся на неизмеримую высоту в мнении придворных. Жорж своей сдержанностью, своим непринужденным и любезным обращением оказался совершенно достоин неожиданной милости, доставившей ему место за императорским столом.

– Вы нам обещали, – обратился Наполеон к Жоржу за десертом, – историю вашего чудесного ножа, который оказал нам такую важную услугу, спасши жизнь герцогини де Бланжини, нашей родственницы. Мы охотно выслушаем вас.

– К вашим услугам, государь, – ответил Жорж, поклонившись. – Ваше величество очень милостивы, напоминая мне то, что этот нож сделал для герцогини де Бланжини. Это будет добавочной страницей к его историческому происхождению.

Это было в тысяча двести тридцать седьмом году. Весь христианский мир соединился, для того чтобы помочь сирийским принцам. Людовик Святой имел намерение стать во главе новых рыцарей Крестовых походов. Переходя из уст в уста, известие об этих Крестовых походах против неверных скоро дошло до Востока, который пришел в сильное волнение. Горный Старец – этот царь убийства, как его называют историки тогдашнего времени, – узнал о намерении Людовика в своем страшном разбойничьем гнезде на неприступных Ливанских утесах. Человек этот повелевал фанатическим народом и окружил себя такими приверженцами, которые по его приказанию отправлялись наносить смерть тому, кого он назначал. Никогда убийца не колебался исполнить данное ему поручение в убеждении, что он попадет за это в рай. Горный Старец, узнав о готовящейся экспедиции, собрал торжественный совет, на котором было решено убить Людовика Девятого. Как ни секретно происходило это совещание, сирийские христиане узнали о нем, узнали и о том, что два человека, которым это преступление было поручено, уехали во Францию, при этом переодевшись. Как же их узнать? Весь христианский мир находился в беспокойстве. Людовику Девятому угрожала смерть. Только один Горный Старец мог этому помешать. Тогда-то двенадцать христианских рыцарей решились предпринять то, на что не осмелился бы в то время целый народ. Дело шло ни более ни менее как о том, чтобы ворваться в страшный замок, в котором жил Горный Старец, захватить его и принудить послать новых лазутчиков, чтобы остановить первых, а также добиться от него обещания никогда не покушаться на жизнь Людовика или, в конце концов, убить этого повелителя убийц. Только неслыханная смелость могла исполнить подобное предприятие. Двенадцать рыцарей решились на это. Мало того, несмотря на часовых, карауливших логовище их повелителя, эти рыцари пробрались к Горному Старцу, застали его одного и добились отмены смертного приговора Людовику Девятому. Начальником этой экспедиции был мой предок, государь. Старый сирийский принц знал толк в храбрецах. Он повиновался не страху, а чувству восторга к такой отваге, и захотел привлечь к себе таких людей. «Христианин, – сказал он моему предку, – ты совершил великий подвиг. Все равно к какой религии принадлежит человек, к нему можно иметь доверие, когда он способен на такие вещи для своего государя. Вступи ко мне на службу. Ты получишь от меня почести, богатство, славу. Сверх того я позволю тебе и твоим товарищами свободно исповедовать вашу религию». После отказа моего предка Горный Старец продолжал: «Ну, пусть не говорят, что Горный Старец видел чудеса храбрости и не вознаградил их. Не бойся ничего, христианин, твой король будет спасен. Ты и твои товарищи будете иметь тайное покровительство до тех нор, пока не ступите на землю вашей родины. Через год ты получишь от меня подарок. Этого времени будет для меня достаточно для того, чтобы вычеканить эфес клинка, который я намерен предложить тебе. Я хочу, чтобы работа этого эфеса напоминала всем, и теперь и в будущем, твой благородный поступок. Я хочу, чтобы это оружие переходило из рода в род».