Разбойник Хотценплотц и хрустальный шар

И он звучно и со смаком принялся поедать суп. Чавкая и прихлебывая, он вычерпал его до последней капельки. Касперль и Сеппель с грустным выражением лиц забились в угол разбойничьей пещеры, как будто отдыхая от работы. Время от времени они украдкой бросали взгляд на Хотценплотца. Они дождались, пока он не опорожнил кастрюлю с грибным супом и не отложил ложку в сторону. Это послужило сигналом для Сеппеля. Он ничком повалился на землю и разразился жалобными стонами:

— Ой-ой! Ой-ой! Ой-ё-ёй!

Хотценплотц погрозил ему кулаком.

— Что за скулеж! Перестань! Прекрати сейчас же!

Бабушка торопливо, насколько позволяла цепь на ее ноге, бросилась к Сеппелю и склонилась над ним. Сеппель корчился, словно от ужасных болей, и продолжал стонать.

— Ой-ой! Ой-ё-ёй! Помогите же мне, по-мо-ги-те мне-е, ой-ой-ой-ё-ёй!

Касперль попытался успокоить его. Но Сеппель душераздирающе ревел и вопил пуще прежнего.

— Что это с ним? — спросил Хотценплотц; он вскочил на ноги и приблизился к Сеппелю.

— Что с ним? — спросил Касперль. — Вы не видите, у него желудочные колики.

— Ай-ой-ой! — вопил Сеппель. — Ой-ой-ёй! Разорвет… Меня сейчас разорвет!

Бабушка схватилась за голову, как будто в это мгновение она со всей определенностью осознала нечто ужасное.

— Гремучий гриб! — Она принялась рвать на себе волосы. — Это, скорее всего, отравление гремучим грибом! Бедный Сеппель! Его разорвет изнутри на кусочки, о господи, господи! Эти страшные гремучие грибы! И-врача-нет-и-врача-нет!

Первая помощь

Лицо Хотценплотца стало мертвенно бледным. Отравление гремучими грибами? У него появилось уже ощущение некоторой тяжести в желудке. В одно мгновение настроение стало отвратительным. Он почувствовал, что его прошиб холодный пот.

— И абсолютно ничего нельзя сделать? — спросил он.

— Можно, — сказал Касперль. — Я, к счастью, кое-что понимаю в оказании первой помощи при отравлении гремучими грибами. Нет ли у вас случаем под рукою нескольких крепких веревок?

Сеппель мычал от боли как больной бык, 6aбушка горько плакала. Хотценплотц заметил, что у него начали трястись колени. Он плюхнулся в свое кресло, указал на сундук возле платяного шкафа и упавшим голосом проговорил:

— Вот там ты найдешь веревок сколько угодно. Я сделал себе небольшой запас для профессиональных нужд.

Касперль заглянул в сундук.

— Я думаю, что этого достаточно.

С помощью бабушки он усадил Сеппеля на табуретку. Затем принялся обвивать его тело длинной веревкой, ласково приговаривая:

— Сиди, пожалуйста, спокойно, Сеппель! Сейчас мы затянем тебе живот как можно крепче, чтобы гремучие грибы не смогли разорвать тебя изнутри. Ну как, тебе уже чуточку легче?

— О да, — простонал Сеппель. — Мне кажется, что боль постепенно отступает… Накрути-ка на меня еще одну веревку, Касперль!

Хотценплотц с изумлением и некоторым облегчением взирал, как с каждым новым витком, который Касперль накручивал вокруг тела Сеппеля, тому становилось немного легче — пока наконец, он не выпрямился на табуретке совершенно умиротворенный. С сияющим выражением лица он заявил:

— Все в порядке, Касперль! Боли в желудке ветром сдуло. Я думаю, что все уже позади…

Касперль похлопал его по плечу.

— Знаешь, нам здорово повезло. Еще шесть-семь минут, и все было бы напрасно…

Тыльной стороной руки бабушка утерла слезы радости, выступившие у нее на глазах, и воскликнула:

— Я даже передать тебе не могу, Сеппель, как я рада, что ты теперь вне опасности!

— А я? — вскричал разбойник Хотценплотц. — Обо мне здесь вообще никто не думает, а?

— О вас? — спросил Касперль. — Почему мы должны о вас думать?

— Потому что я тоже поел ядовитого грибного супа — да еще как поел! Вы хотите, чтобы я лопнул?

— Это было бы, пожалуй, лучшим выходом из положения, — проворчал Касперль. — Тогда вы, наконец оставили бы нас в покое… Как ты считаешь, бабушка?

Бабушка покачала головой, потом кротко и тихо сказала:

— Я думаю, что несмотря ни на что мы должны помочь ему — мы ведь, в конце концов, не настолько бесчеловечны.

Касперль медлил некоторое время.

Хотценплотц умолял его не терять ни минуты; он уже чувствовал, как внутренности его начинают трещать…

— Ну хорошо, — произнес наконец Касперль. — Скажите спасибо бабушке.

Хотценплотцу пришлось усесться поглубже в кресло и крепко прижать ладони к животу. Потом Касперль обмотал его первой веревкой.

— Сидите совершенно прямо и не шевелитесь! — сказал он. — И прежде всего не убирайте с живота ладоней! Вот так, славненько… Я думаю, мы с этим скоро покончим. Если вам будет слишком тесно, скажите мне…

— Нет, нет! — еле переводя дух, проговорил Хотценплотц. — Самое главное, чтобы меня не разорвало!

Касперль накрепко прикрутил ему руки к телу и тихонечко привязал его к креслу с подлокотниками. Он опутал его четырьмя крепкими веревками — так туго, что тот едва мог дышать.

— Теперь пошевелите руками!

— Не могу! — сказал Хотценплотц.

— Действительно не можете? — осведомился Касперль. — А если изо всех сил поднатутужитесь?

Хотценплотц закрыл глаза и сильно напрягся. Несмотря на это, пошевелить руками ему не удалось.

— Теперь все в порядке? — спросил он.