Разбуди меня (СИ)

Только когда мы оставались наедине, беловолосый предпринимал осторожные, нежные попытки зайти каждый раз чуть-чуть дальше: сначала просто целовал в губы, сразу отпуская, как только чувствовал моё напряжение, хотя довольно скоро я перестала сопротивляться и начала отвечать — мне нравилось целоваться с Дином, даже несмотря на чувство вины, и совесть, твердившую, что я люблю другого. Потом поцелуи переместились на шею и плечи, но оставались такими же нежными, ласковыми, и меня пугали скорее собственные чувства, просыпавшиеся от таких действий, чем сами действия, и я замирала в руках Дина с неистово колотящимся сердцем, напряжённая и настороженная, а он тут же останавливался, и просто обнимал, давая время успокоиться. Мой Ходящий незаметно, потихоньку, исподволь приручал меня, а я начала привыкать к нему, к его прикосновениям, эмоциям, которые он вызывал…

Периодически к нам в гости приходила Леона, хотя Дину — да и мне, чего уж там, — это не слишком нравилось. Но она ухитрялась изобретать множество предлогов, вроде как правдоподобных, и просто так выставить её не получалось. Ори, видя, что внимание Ходящей мягко говоря нам не сильно приятно, старался помочь, и Леоне, как ни старалась, ни разу не удалось остаться с Дином наедине. И в снах мы довольно часто пересекались, по крайней мере, на дежурствах. Слава богу, в мои сны вход ей был заказан, в библиотеке магистратуры оказалось много полезных книг о способностях Сновидцев, и я теперь умела закрывать мои слои. Не ключом, как Райксо, а просто по-особому сплетая Нити, и без моего разрешения на слой никто не мог сунуться. Об охотнике практически не вспоминала, занятая своими заботами, и почти поверила в то, что больше эта проблема не возникнет. Зря надеялась…

С моего появления в Кинатре прошло около двух месяцев, и я перестала думать о возвращении в родной мир. Мысли о Васе посещали всё реже, а рядом был Дин, и его улыбка, и разноцветные глаза, полные любви и заботы. Я с головой ушла в создание снов, мне нравилось дарить людям удивительные и необычные миры, и тоска уходила, таяла, как лёд на лужах под ласковым весенним солнцем. Я стала чаще улыбаться, у меня появились знакомые, и если Дин днём был занят в магистратуре, я проводила время с ними. Первым тревожным звоночком стало неожиданное письмо, адресованное лично мне, и отправителем значилась Леона. Дина дома не было, они с Ори отправились на встречу с другими Ходящими — у них раз в неделю такие были, что-то вроде обсуждения текущих дел, — и должны вернуться часа через два. Я нахмурилась, вертя конверт с крылышками, открывать не очень хотелось, но надо. Леона такая же жительница Кинатры, как остальные, пусть и Ходящая, хотя последние ко мне почти не обращались за снами. Зачем, когда можешь попасть в любой по своему желанию? Глубоко вздохнула, и всё-таки открыла письмо. «У меня день рождения завтра, хочу жаркую ночку с Дином, хотя бы во сне. Сделаешь?»

Я отбросила лист, словно он ядовитый, и почувствовала, как стремительно краснеют щёки, а ещё изнутри поднимается раздражение и злость. Да… да как она… Что это вообще такое?! Не буду я это делать! И пусть сколько угодно жалоб пишет градоуправляющему! Смущённая и растерянная, я прошлась по комнате, нервно сплетя пальцы. И Дину не покажешь, да я сгорю со стыда, если он прочтёт это. Покосившись на письмо, после некоторого колебания осторожно подняла его за уголок, сложила, стараясь не смотреть на строчки, и отодвинула на край стола. Потом села обратно, и принялась разбирать другие послания, не такие откровенные и наглые. Успела просмотреть только три письма, как снизу раздался приглушённый звук звонка. Не подозревая никакого подвоха, спустилась и открыла дверь.

— Привет, — Леона радостно улыбнулась, накрутив на палец светлый локон, и глядя на меня невинными глазами. — Впустишь?

— Дина нет дома, — сухо известила я, не имея желания общаться с этой женщиной.

— А я к тебе, — Ходящая продолжала улыбаться. — Ты получила моё письмо?

Мои щёки снова вспыхнули, и я поджала губы.

— Получила. Извини, не могу выполнить, — мы по-прежнему стояли на пороге, впускать Леону в дом в отсутствие остальных не хотелось.

Неприятная гостья изобразила расстроенную мордашку.

— А что так? Это же всего лишь копия будет, настоящий Дин твой с потрохами, — хотя сказано это было легкомысленным тоном, в глубине глаз я заметила мелькнувшую злость. — Ну что тебе стоит, Валя, а? Порадовать меня в день рождения?

— Всего хорошего, — попрощалась я, и аккуратно закрыла дверь, хотя очень хотелось хлопнуть со всей силы.