Разбуди в себе исполина

Мы провели полный приключений день, приземляясь в разных местах, включая Голубую лагуну (есть фильм с таким же названием), прежде чем наконец приземлились на уединенном берегу на одном из северной группы островов. Мы взяли на прокат автомобиль и ехали три часа вверх по песчаной грязной дороге, известной под названием "шоссе Гибискус", вдоль которой росли кокосовые пальмы.

И вот в месте, похожем на центр "из ниоткуда в никуда", на краю дороги мы увидели фиджийскую девочку с необычно рыжими волосами, нелепо торчащими в разные стороны. Мы с Бекки были восхищены этим зрелищем и хотели ее сфотографировать, но, вместе с тем, боялись обидеть девочку, поэтому стали искать ее родителей, чтобы попросить у них на это разрешение.

В поисках дома девочки мы набрели на крошечную деревушку у берега моря. Нам навстречу вышли несколько поселян, один из них — огромный парень — подбежал к нам бегом. Он поприветствовал нас широкой радостной улыбкой, причем не на каком-нибудь местном наречии, а на чистейшем английском языке. "Привет, меня зовут Джо, — сказал он радостным голосом. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам и выпейте кавы. Войдя в деревню, мы сразу попали в море улыбок и смеха. Меня пригласили в хижину, где уже находилось человек тридцать фиджийцев, собравшихся на церемонию вкушения кавы;

а Бекки попросили остаться снаружи и поговорить с женщинами — это традиция их племени.

Я был потрясен гостеприимством и энтузиазмом этих людей. Их неиссякаемая бодрость была поразительна. В хижине все фиджийские мужчины цвели такими радостными улыбками, были так рады гостю, что все время приветствовали меня словами: "Була, була, була!", что в грубом переводе означает: "Добро пожаловать, будьте счастливы, мы любим вас!" Мужчины потягивали ян-гонна (разновидность корня перца, который заливают водой и настаивают в течение нескольких часов) и с гордостью помешивали и разливали безалкогольный напиток, называемый кава

(что, на мой взгляд, было похоже на грязную воду). Пробыв с этими людьми всего несколько минут, я почувствовал удивительную умиротворенность, какой никогда не испытывал прежде.

Восхищенный их радостью и шаловливостью, я спросил: "Как по-вашему, в чем смысл жизни?" Они посмотрели на меня так, как будто я неудачно пошутил, и сказали почти в унисон: "Быть счастливым, разумеется. Что же может быть другое?" "Это верно, — сказал я. — Вы все кажетесь такими счастливыми здесь, на Фиджи". Один мужчина заметил: "Да, я думаю, что здесь, на Фиджи, самые счастливые люди на Земле... Правда, я никогда нигде больше не бывал!" И это вызвало очередной взрыв смеха.

Тут они решили нарушить свой обычай и привели в хижину Бекки. Кто-то принес керосиновую лампу, единственную в деревне, а также гавайские гитары и мандолины, и скоро площадка перед хижиной заполнилась жителями деревни: мужчинами, женщинами и детьми, которые пели для нас свои прекрасные фиджийские песни. Это было одно из наших сильных и глубоких впечатлений. Самым удивительными в этих людях было то, что они ничего от нас не хотели, кроме желания поделиться своей искренней радостью.

Много часов спустя, после долгих прощаний, мы покинули деревню обновленными, с глубоким чувством мира и равновесия в душе. Мы возвратились в тот вечер, после заката солнца, в некое волшебное прибежище в состоянии восхищения красотой, которая окружала нас. Мы были там, в этом царственном уголке, в своем собственном коттедже с тростниковой крышей, с высоким каменным бельведером, окруженным кокосовыми пальмами с сочными плодами, а прямо за порогом нашей двери слышался шум мягко накатывающихся волн. Это был незабываемый день, мы чувствовали, как наша жизнь обогатилась знакомством с людьми этой маленькой деревушки, и понимали, что еще не реализовали свою цель, но, преследуя ее, мы получили гораздо больший подарок, ценность которого была ни с чем несравнима.

Мы возвращались на Фиджи три или четыре раза в год, и так на протяжении шести лет. Мы надеялись достичь поставленной цели путем покупки собственности, удачного капиталовложения — во время нашей первой поездки,— но для того, чтобы совершить покупку, потребовалось не менее двадцати поездок на Фиджи, и уже не столько ради покупки, сколько ради возможности поделиться с друзьями радостью, которую мы привозили с собой. Вместо того чтобы покупать невозделанную землю, два года назад мы купили Немейль, небольшой дом посреди плантации, в котором останавливались в наш первый приезд. Мы хотели приобрести эту чудесную часть острова — 45 га и четыре с половиной километра прибрежной полосы, — а затем еще больше увеличили эту площадь, чтобы там могли отдыхать наши друзья и гости.