Раздели мою боль

Правда, его протест принял весьма неожиданные формы. Не желая выплескивать негодование на жену и сына, Олег при всяком удобном случае отлучался из дома и бесцельно слонялся по местам, где они с Никой однажды встретили друг друга. Раз за разом он нарезал круги по старым переулкам, пока не выматывался окончательно и в изнеможении плюхался на скамейку где-нибудь у Патриарших или на Тверском. Подобные экскурсы в старину не просто успокаивали. Постепенно обидные недавние слова стали терять прежнюю значимость, а то и забывались вовсе, клубки спутанных мыслей распрямлялись, обретая былую простоту и ясность.

«Допустим, мы преодолеем всевозможные препоны и вслед за Витькой переберемся в Штаты. А со стариками как быть? — ведь они упрямы. Хорошо, у Ники есть еще брат, и ее мать живет с сыном. А моей куда деться? — после смерти отца она, скрепя сердце, смирилась с одиночеством, копается у себя в огородике и, как манну небесную ждет встреч с внуком. Вряд ли она захочет еще раз менять свою жизнь. А этот переезд может оказаться последним, — эта житейски нехитрая мысль звучала так просто и здраво, что Олегу даже стало немного обидно, что она сразу не пришла в голову. — Изложу все соображения жене спокойным рассудительным тоном, — решил он. — Может, поразмыслив, она поймет, что благими намереньями вымощена только дорога в ад», — и впервые с легким сердцем направился домой.

Ника встретила мужа озабоченным лицом.

— Мне так стыдно, — виновато произнесла она. — За нашими заботами мы совсем забыли твою мать. Она звонила только что, спрашивала:

«Почему Витя не приезжает? Не случилось ли чего?»

— Ты ей поведала о его проамериканских настроениях? — стараясь держаться как можно спокойнее, небрежно поинтересовался Олег.

— Не решилась, — вздохнула Ника. — Хотела было, но вовремя прикусила язык. Пожилой человек, неизвестно, как отреагирует. Ты-то сам, что об этом думаешь?

— Ума не приложу, — честно признался Олег. — Все ходил и размышлял на эту тему, так ничего и не надумал. Да и не телефонный это разговор.

— Пока говорить не надо. Ей все равно не до того: у нее какая-то старая подруга детства померла, — вздохнула Ника. — Она просила тебя съездить вместе с ней на похороны. Сказала, обернетесь одним днем.

— На ее малую родину? — встрепенулся Олег.

Ника утвердительно кивнула:

— Поезжай, проветрись немного. Заодно, о Викторе расскажи, если возможность будет…

На протяжении всего пути матушка скорбно молчала, на вопросы сына отвечала односложно, давая понять всем своим видом, что не расположена к задушевной беседе. А Олег не понимал, какие обстоятельства могли вывести из душевного равновесия настолько, что она без колебаний отправилась навестить городок, который не посещала ни разу после смерти отца. Терзаясь в догадках, он перебрал в памяти всех стародавних знакомых и ни на ком не остановил выбора. И только выйдя из вагона и заметив, как при виде родных мест у матушки потеплело лицо, он осторожно поинтересовался, кого собираются хоронить.

— Помнишь, я тебе рассказывала о даме из «бывших»? — напомнила та. — У нее росла дочка моего возраста, с которой мы были большими подругами. Собственно, благодаря дружбе с ней, я и попала в их дом.

Олег понимающе кивнул:

— Вы с ней поддерживали отношения и после нашего отъезда?

— Поздравляли друг друга, как водится, на праздники. И раз в полгода посылали весточки. Совсем недавно она вдруг прислала письмо, в котором написала:

«Берия любил устраивать в монастырях и дворянских имениях тюрьмы и секретные „шарашки“, но никогда их не разрушал. А после того, что сейчас происходит, жить больше не хочется»…

И действительно, где-то, через месяц умерла.

— Они с ее матерью долго жили в ссылке, и после этого жизнь была несладкая. Что же ее могло на старости лет так ужаснуть? — вздохнул Олег.

— Сначала отдадим долг умершей, — предложила матушка. — А потом я все расскажу.

Похороны прошли тихо. Детей у покойницы не было, свое нехитрое имущество она завещала церкви, прихожанкой которой была многие годы. На отпевание собрались несколько старушек-соседок, да Олег с матерью. Батюшка с теплотой говорил о покойной, особенно подчеркнув, что, несмотря на многочисленные тяготы, выпавшие на жизненном пути, она оставалась светлым, жизнерадостным человеком, и отпустил ее душу с миром…

— О чем ты хотела мне рассказать? — вспомнил Олег, когда положенные ритуальные действа подошли к концу, и они с матушкой вышли на улицу.

— Пойдем, прогуляемся до знакомых тебе мест, на имение посмотрим, — предложила та.

По пути Олег то и дело озирался по сторонам. Контраст между обшарпанной окраиной, на которой он только что побывал, и центральной частью с блестящими свежими красками старинными купеческими особняками и вновь отстроенным зданием горсовета на базарной площади, был настолько сильным, что это невольно резало глаз.