Раздели мою боль

— Я этого не знаю, могу лишь догадываться, — подумав, ответила матушка. — Однажды моя знакомая рассказывала, как в самом начале 20-х в наших краях появился какой-то важный комиссар лет пятидесяти, говоривший с легким гортанным акцентом. Он долго бродил по развалинам усадьбы, а потом ее мать доставили в местное отделение ЧК. Там этот комиссар стал ее расспрашивать о бывших хозяевах усадьбы и попросил вспомнить: видела ли я у Натали какой-нибудь браслет. Подумав, она подтвердила, что Натали в 17-том году показывала гранатовый браслет в изящной серебряной оправе и надписью «Моей дорогой Софи», похваставшись, что его подарил ее жених Андрей. При последних словах комиссар страшно разволновался и отпустил ее с миром, даже распорядился, чтоб им привезли дров.

Но этим история не закончилась. Ближе к концу 20-х ее мать разыскала сама Натали. Она приехала в гости вдвоем с маленьким мальчиком Павликом. Мои знакомые сначала страшно перепугалась, решив, что та живет под чужим именем. Но Натали успокоила, сказав, что вернулась из эмиграции абсолютно легально.

«Вы должны помнить Андрея, — грустно добавила она. — Он скончался в Праге от несчастного случая. Павлик — его сын. После смерти папы я осталась вдвоем с ребенком без средств к существованию. Нас поддерживал, как мог, друг Андрея, но долго так продолжаться не могло. И тут, как гром среди ясного неба: меня пригласили в посольство Советской России и стали допытываться, имею ли я гранатовый браслет. К счастью, он был у меня с собой, я сняла с руки и показала. Они долго рассматривали браслет, потом удовлетворенно кивнули.»

«Нам известно, что вы еле сводите концы с концами. Не пора ли вернуться на Родину? Вам есть, где в России остановиться?»

Я вспомнила о сестре Андрея в Ленинграде и радостно кивнула в ответ, и очень скоро мы все получили советские паспорта. Но почему они выбрали из всей массы эмигрантов именно нас с Павликом, я так и не поняла, а спрашивать побоялась, — недоуменно добавила Натали.

Вам покровительствует кто-то из важных большевиков, — сообщила Натали мать моей знакомой, — но почему, я тоже не могу понять, — и рассказала о визите комиссара. Потом они все вместе навестили старый парк, посмотрели на развалины и Натали уехала.

— И больше не приезжала? — поинтересовался Олег.

— Это неизвестно, мою знакомую вместе с матерью скоро забрали…

Натали терзалась этим всю жизнь. Как-то, однажды, даже мне осторожно обмолвилась об этом, — усмехнулась матушка. — Признаться, я тоже для себя так и не смогла найти убедительного объяснения.

— Говоришь, этот комиссар говорил с едва уловимым гортанным акцентом… Думаю, это был настоящий отец Андрея, — задумчиво заметил Олег, вспоминая свое первое сновидение. — Только он мог знать о браслете, так как сам подарил его Софи. Его сослали в Сибирь, видимо он сумел бежать из ссылки, узнал о ее смерти и рождении сына, и эмигрировал в Европу. А уже в революцию вернулся в Россию и стал его разыскивать.

Матушка удивленно уставилась на Олега:

— Откуда это тебе известно?

— Я видел их обоих, как сейчас тебя, — признался Олег. — Цветущую барышню Софи и молодого человека в студенческой тужурке. Наблюдал, как они познакомились, провели вместе ночь в сочельник, а на святки он подарил ей этот браслет… Помнишь, ты однажды рассказывала, как братья монаха убили? — вдруг вспомнил он. Так вот, они здесь ни при чем. Полячка знала, что ночью монах с младшим братом на ступеньках часовни должны встретиться, подкралась незаметно и кинжалом заколола. Поэтому ее дочь, чтоб получить прощение, завещала все своему воспитаннику…

— Господи, какие страсти… Честно говоря, рассказывая тебе историю усадьбы, я сама никогда не думала, что это может зайти так далеко, — задумчиво произнесла матушка. — Впрочем, ничего удивительного, обстоятельства изменились, а страсти человеческие остались такими же. Хватит об этом, скажи, ваша Маришка в обозримом будущем возвращаться не думает?

— Похоже, они с мужем решили там остаться, — сразу нахмурился Олег. — Вчера Маришка звонила. Сообщила, что беременна. Ребенка будет рожать в Штатах. Так что скоро в нашей семье появятся коренные жители Америки.

— Что это тебя так заедает? — удивилась матушка. — Аляску русские еще более двухсот лет назад завоевали. Может, экспансия продолжается? И потом, не забывай: рожать детей — главное предназначение женщины. И если она этого сама захотела, значит, начала взрослеть.

— Лучше бы подождать немного, пока все устроится, — неуверенно возразил Олег.

— А что должно устроиться? Учти, мы зависим от обстоятельств ровно настолько же, насколько они зависят от нас, — матушка задумалась. — Я вдруг вспомнила послевоенные годы. Думаешь, легче было? В основном женщины, которые без мужиков остались, еле концы с концами сводили. И рожали, несмотря на обстоятельства… Мне твою Нику чисто по-женски жалко, — неожиданно призналась она. — Как не избита эта истина, но она в первую очередь мать, и оба, Маришка и Витька ее дети в равной степени. Теперь между Москвой и Штатами будет разрываться.