Раздувая угольки веры (СИ)

Стоик умело разжигал страсть шлюхи, совмещая прикосновения с воздействием сущности, пропускаемой через руки. Девица оказалась очень податливой, с готовностью откликаясь на его ласки и силу. Её дух так легко переходил в состояние, пригодное для резонанса, что мужчине казалось, будто она осознанно подстраивается под его действия. А может, так и было? Не в этом ли секрет популярности здешних красавиц? По хозяйке заведения было видно, что она сведуща в духовных искусствах... возможно ли, что она практикует духовное ублажение? Если это так, то необычный путь она выбрала для того, чтобы распространять своё учение...

- Пф, похоже, в столице действительно остались одни ничтожества. Даже в храмах, - недовольно проворчал Стоик. Он добрался, наконец, до самого укромного женского местечка, и сначала слегка надавил двумя пальцами на заветный бутон, а затем проник ими в пышущее жаром лоно. По его руке скатились несколько капель почти кипящего любовного сока богоподобной. - Столько времени прошло, а никто и не почесался, чтобы раскочегарить топку тронутой пламенем! Дегенераты. Ну, да ничего, я тебе покажу, как разгоралась искра жизни!

Стоик отнял руку от её тела и поднёс ладонь к носу, вдыхая чудесный аромат женщины, смешанный с запахом золы. Можно приступать ко второй стадии.

- Я... ммм!.. - начала было куртизанка, но он прервал её, запустив к ней в рот пальцы, влажные и блестящие от вязкого нектара её нутра.

Девушка сперва слегка вздрогнула, но быстро сообразила, что от неё требуется. Полные губы нежно чмокнули, а шустрый язычок умело облизал пальцы жреца.

- Меньше слов, больше дела, - сказал Стоик, освободив её рот, и решительно толкнул куртизанку на кровать.

Он взгромоздился на неё, и его второй посох наконец-то обрёл свой долгожданный приют.

- Аххх, - простонала богоподобная, выдохнув ему в лицо небольшой язык пламени, который безвредно исчез в его спутанной бороде. За полуприкрытыми веками девушки полыхнуло настоящее зарево. Она крепко схватила Стоика за плечи, а ноги инстинктивно скрестились на его ягодицах. Гибкий хвост нежно обернулся вокруг левого бедра и начал поглаживать мошонку горящим кончиком.

- Хех, а тебя хорошо учили, - усмехнулся Стоик.

Девушка только хитро улыбнулась в ответ и двинулась ему навстречу, глубже насаживаясь на его член. Получив столь активное приглашение, Стоик проник в богоподобную, уже не церемонясь, на всю длину, вызвав у партнерши еще один протяжный стон, после чего начал мерно двигаться, как рычаг, накачивающий кузнечные меха с помощью водяной мельницы. Куртизанка подавалась ему навстречу, с каждым толчком вспыхивая, словно раздуваемые угли.

Они двигались в унисон, полностью отдавшись страстному порыву. Воздух дрожал от чудовищного жара, источаемого двумя телами, а от кровати поднимался легкий дым, даже несмотря на все защитные чары. Их души дрожали от напряжения, при каждом соприкосновении выбрасывая снопы невидимых искр. Сущность - кровь души - плавилась и изменялась, перетекая от одной к другому и обратно, круг за кругом приближаясь к кульминации.

Стоик осторожно вел отдавшуюся его воле партнёршу через потоки магмы их сейчас общих чувств, ловко лавируя между опасных завихрений, всё ближе подходя к закономерной развязке. То, что он начал, и к чему стремился, было смертельно опасно. Сила, что сейчас горела внутри их единения, не прощала ошибок, но опыт и мастерство пока позволяли ему преодолевать все пороги этой пылающей реки, разместившиеся на пути к вожделенному финалу.

Пришло время, и Стоик начал наращивать темп. Сущность, что во время соития курсировала между ними, натолкнулась на возведенную им плотину, и теперь билась о стены разума, угрожая разорвать жалкое тело самонадеянного жреца. Быстрее... еще быстрее! Куртизанка стонала в голос, потеряв связь с реальностью, Стоик только напряженно сжимал зубы. Пот выступал на его лбу и тут же с шипением испарялся. Еще чуть-чуть...

И вот, на последнем издыхании, когда уже на его коже начали проявляться горящие бреши, он завершающим резким толчком вошел в девушку, изливая в неё не только свое семя, но и всю скопившуюся сущность. Куртизанка издала сладострастный вопль, её тело выгнулось дугой, ослепительно засияло от затопляющей его мощи, а в следующий миг всё вокруг заполонил гул пламени.

Всё закончилось так же быстро, как началось. Огонь схлынул, оставив после себя комнату, по которой словно прошелся ураган, пар, валящий из ванной, да слабые языки пламени, неохотно пожирающие невесомую ткань чуть не сорванного балдахина.