Раздвоение

всегда был одним из смеющихся и видел жертву насмешек со стороны. Теперь, в шкуре

43

этой жертвы, он ощутил странное горько-сладкое чувство, в котором боль смешивалась со

смакованием обиды. Какое-то время он был ошарашен и бездействовал, но вдруг до него

дошло, что происходит, и он сказал заводиле: «Я тебя изобью, если не прекратишь» —

«Ой, да ладно, он меня изобьет! Ты же стал шизиком, у тебя кусок мозга вырезали, ты

теперь даже мочиться не можешь, не то что драться... Эй, эй... да ты чего!» Сергей хотел

ударить его ногой, но не смог. Вместо этого он закрутил парню руки за спину и повалился

с ним на асфальт. Тот орал: «Да снимите с меня этого психа», но это была та редкая драка,

в которой заново и надолго определяется статус одного из дерущихся. И компания не

делала попыток их разнимать. Сергей долго лежал на парне, не давая ему высвободиться,

и пытался преодолеть неожиданный барьер в своем разуме, мешающий наносить человеку

ущерб. Наконец, он собрался с духом, взял парня за волосы и, что было силы, ударил его

головой об асфальт. Поднялись крики. Он успел ударить еще два раза, прежде чем его

оттащили. Парень лежал на боку, закрыв лицо ладонями, и стонал. Когда Сергей увидел

сочащуюся между пальцев и падающую каплями кровь, он завизжал и стал вырываться;

его не пускали, но он укусил одну из вцепившихся в него рук и бросился бежать. Добежав

до дома, он сел у входа в подъезд и молча зарыдал. Ему было жалко избитого парня.

Всхлипывая после рыданий, он почувствовал, что подкатывает тошнота. До квартиры он

добраться не успел, его вырвало на лестничной клетке, и он долго стоял и смотрел на

рвоту. В тот раз в нем что-то порвалось, и за прошедшие годы он больше ни разу не

ударил человека. У него не поднималась рука.

Одноклассники стали сторониться его и разговаривали с ним осторожно. Школа

подошла к концу, оставив по себе холод и отчуждение, вместо ярких воспоминаний о

гулянках и выпускном бале.

Он без проблем поступил в институт, потому что последние полгода зарылся в

подготовку, чтобы заглушить чувство реальности жизни и сопутствующий страх. К

началу первого семестра шок от смерти отца прошел. И только когда он прошел, Сергей

понял, что он вообще имел место. Только тогда он, собственно, впервые стал

целенаправленно искать отношений с девушкой. До этого он искал заменители, избегая

прямо формулировать свою проблему.

Тогда же зародился расчет и утилитаризм в его отношении к женщинам. Если со

всеми однокурсниками будет контакт, думал Сергей, то и девушка появится. Картину

отношений он видел четко. Он будет обниматься с девушкой на переменах между парами,

на виду у однокурсников. Они будут много гулять по городу, им обязательно встретится

его бывший одноклассник и поймет, что Сергей очень даже себе ничего, раз обзавелся

такой красивой девушкой. Однажды они загуляются допоздна и окажутся недалеко от его

дома (об этом Сергей позаботится), она останется у него на ночь, и у них будет секс. Для

нее станет привычным приезжать к нему несколько раз в неделю и спать с ним. Потом она

станет у него жить, и он будет иметь доступ к ее телу, когда пожелает.

Но девушки как-то не хотели идти с ним на контакт. Когда они были пьяные, они

общались с ним охотнее. Одну такую напившуюся он однажды наполовину раздел в

общежитии, но пришел парень, с которым она, оказывается, встречалась, и отколотил

Сергея, выбив ему зуб.

Денег у матери было мало, и он не мог вставить керамический протез. Так и ходил

с дыркой на месте клыка и мучился вопросом, насколько это портит его внешность.

«Каким-то чудом» девушки из его компании стали шептаться, что ему нужен

только секс, ради этого он и тусуется, но никто ему не дает, потому что он «стрёмный».

Он никак не мог взять в толк, как они сделали такой вывод. Ему казалось, что он скрывает

свою мотивацию хорошо, и всем кажется, что он просто общительный парень.

В минуты отчаяния он думал, что у него врожденное, заметное всем, кроме него,

уродство, которое обрекает его на несчастную, одинокую жизнь.

Только на втором курсе он смог, наконец, найти себе девушку. Она была из

другого института и не знала о приобретенной им славе. Познакомились они в

44

поликлинике, как это часто бывает. Она была совсем не такой красивой, как девушки, с

которыми он представлял себя в постели, когда мастурбировал. У нее была скудная грудь

и тощая попа. Жидкие, неопределенного цвета, волосы, она забирала в простой хвост, и

они никогда не пахли возбуждающие. Они не пахли никак. У носа она почти всегда имела

пару прыщиков, и у нее временами пахло изо рта. Но зато она соглашалась приезжать к

нему, покорно ела вечно пересоленный, по его мнению, суп мамы и давала ему без

вопросов, хотя иногда после секса плакала и просила ее не трогать. Их отношения — от

первого полового акта до последнего (так Сергей измерял длительность отношений) —

продолжались полгода. Настала чертова университетская практика. Она уехала куда-то в