Раздвоение

Каждую истину в обучающих курсах требовалось изображать символически, с помощью

канцелярской мелочевки.

Предполагалось, что ученик не имеет шансов освоить материал, если не будет

делать демонстраций. Он провалится в обучении и в том случае, если будет забегать

вперед в обучающем курсе, прочитывая последующую истину без демонстрации

предыдущей.

Поскольку Петр не боялся давать курсы своему особому клиенту на дом, Дмитрий

нарушал правило. Он хаотично проглядывал все «комиксы» в курсе и даже прочитывал

кое-что из текста. Вид больших абзацев, впрочем, нагонял на него тоску, и он читал

только маленькие, в одну строку, или курсивные, или обведенные когда-то рукой Петра.

Последний вариант привлекал его больше всего.

Приходя на занятие, Дмитрий садился за стол, плечом к плечу с Петром, получал

от него банку с обгрызенными ручками, разломанными ластиками, скорлупками от

киндер-сюрпризов, и передавал ему кипу обучающего курса.

Тот, поддерживая суровое выражение на лице, брал бумаги, открывал, слюнявя

палец, нужную страницу и торжественно зачитывал: «Продемонстрируйте, используя

демонстрационный набор, принцип первый обучающего курса «непонятое слово»».

Иногда он сбивался во время чтения, как будто не вполне четко знал содержание курса и

сталкивался, временами, с неожиданными для себя словами. Тогда он либо прочитывал их

по слогам, либо говорил: «Брррр, читаем снова». Эта странность Петра Николаевича

открывала для Дмитрия новые грани истории с Володиным хвастовством про чтение.

Зачитав, Петр Николаевич становился особенно серьезен и говорил: «Приступайте!».

Дальнейшее было для Дмитрия источником большого веселья.

Предполагалось, что люди должны всерьез раскладывать демонстрационный набор

дома, готовясь к суровому экзамену. Когда Петр Николаевич, без объяснений, отклонял

69

одну демонстрацию за другой со словами: «Фейл. Попробуйте еще раз», ученики, по идее,

должны были мучиться и злиться, доходя порой до исступления. Не таков был Дмитрий.

Он, слабо представляя, каково содержание нужного принципа, начинал

выкладывать первое, что приходило в голову, делая про себя ставки, будет демонстрация

отвергнута, или нет. Он брал карандаш, клал на стол, накрывал сверху куском ластика,

поперек клал еще один карандаш и говорил: «Ну, вот это карандаш... в смысле, это слово.

Оно не понято, — он показывал на ластик поверх карандаша. — Ну, и наступает п-ц», —

он показывал на второй карандаш. Петр Николаевич, не в состоянии сдержать улыбку,

говорил: «Карандаш — это «наступает» или «п-ц»?» — «И то и другое, — отвечал

Дмитрий. — Смотрите, как он наступает», — он хватал карандаш и делал им возвратно-

поступательные движения на поверхности стола, чтобы показать, как он наступает.

Засмеявшись, Петр Николаевич снова принимал серьезный вид и наставлял: «Вы знаете,

каждое слово должно обозначаться одним предметом. Кроме того, принцип номер один

гласит... — и он зачитывал принцип, после чего заключал: — Видите, там ничего не

сказано про п-ц, значит вы не должны показывать п-ц». Услышав от Петра Николаевича,

что же в точности гласит принцип, Дмитрий приступал к делу: «Вот это Володя, —

говорил он. — Он не умеет читать. Его учили в школе, но он встретил непонятое слово, и

ничему не научился». Про себя Дмитрий думал: «Не-ет, предметов многовато. Заставит

заново раскладывать». К его удивлению, демонстрация оказывалась принята. Иногда, и

тоже к удивлению, презентация отвергалась в течение получаса.

Никакой здравой логики в решениях Петра Дмитрий найти не мог, и это

интриговало.

Закончив, Петр ставил галочку в «контрольном листе» и говорил: «К четвергу вот

до сих. Больше можно, меньше нельзя. И главное — без демонстраций вперед не

заглядывать».

Однако как бы ни было увлекательно играть с Петром в шарады демонстраций,

Дмитрий ни на секунду не забывал, зачем он пришел. Ему было важно понять, насколько

правдивы «истории успеха». Дмитрий знал, что лучший способ узнать подноготную

человека — стать его собутыльником. При этом не надо скупиться на выпивку. Недорогой

алкоголь и навязчивое стремление «закорешиться» вызывают подозрение. А вот алкоголь

качественный обычно снимает все вопросы. У Дмитрия дома был почти полный ящик

текилы, давний подарок начальника. После пары занятий он прихватил бутылку и

предложил Петру зашибить после учебы.

У того сначала нашлись силы отказаться. Он сослался на то, что с девяти до десяти

отвечает на звонки клиентов. Дмитрий сказал на это, что можно отложить до следующей

встречи, позаниматься только час и потом хорошенько посидеть. «Учтите, вы

отказываетесь от вашего ценного времени», — предупредил Петр тоном строгого учителя.

«Согласился, старый бес», — подумал Дмитрий и ушел, унеся бутылку с собой