Раздвоение

Всхлипывая, он сказал: «Дим, приезжай на Первомайскую, если тебе не все равно, — и он

сорвался на рыдания: — Петр Николаевич умер». — «Сейчас приеду», — сказал Дмитрий.

Он пришел в ужас: его предчувствие сбылось.

Дмитрий побрился, в спешке оделся, прыгнул в свою «Десятку» и примчался через

пятнадцать минут. Перед домом на Первомайской была толкотня. Стояли микроавтобусы

милиции, МЧС и службы газа. Скорая как раз отъезжала. Трое мужчин в противогазах и

оранжевых комбинезонах посмотрели ей вслед, потом развернулись и пошли обратно, в

дом. Все окна лестничной клетки, те, что над дверью подъезда, были распахнуты настежь.

Володя, широкий и возвышающийся над массой на голову, говорил с сотрудником

милиции, иногда потрясая руками над головой. Тот кивал и записывал.

Увидев Дмитрия, Володя буквально отшвырнул милиционера. Расталкивая людей,

он бросился к Дмитрию и прижал его к груди так, что заставил закашляться: «Он был для

меня больше, чем учителем, Димон!» — «Да, Вов... только помягче», — Дмитрий с

трудом расцепил бычьи Володины руки и слегка оттолкнул его от себя. — «Что

88

случилось?» — «Задохнулся от газа! Так глупо умереть! Надо же, Димон, я поверить не

могу», — Володя снова потянулся тискаться, но подошел сотрудник милиции и, подергав

его за рукав, сказал: «Владимир Андреич, мы с вами еще не закончили. Куда ж вы

убегаете, так сказать, от правоохранительных органов?» Забыв про объятия, Володя

сказал: «Ну, Димон, извини, дело безотлагательное». Следов смертельного горя и

рыданий в Володе к приезду Дмитрия не осталось, однако было много пафоса и

серьезности.

У толпы граждан, среди которой беспомощно барахтались люди в форме, лица

были заспанные и хмурые. Люди топтались и поеживались. Какая-то женщина крикнула:

«Так вы нас когда назад-то пустите, изверги? Ну!» Человек в оранжевом ответил:

«Гражданка! Осталось немного, потерпите!» — «Да как же, немного! Повыгоняли нас из

квартир и целый час уже морозите!» — женщины вокруг нее тоже стали ворчать,

поднимался мятеж. — «Соблюдайте спокойствие, граждане, — повысил голос мужчина в

оранжевом. — Наши сотрудники перекрыли источник утечки и осуществляют

проветривание! Они пошли вот сейчас наверх замерять концентрацию. Скоро вы

сможете...» Его перебили старушечьи крики с лестничной клетки, из окон, кажется пятого

или шестого этажа: «Пустите, сволочи! Террористы! Все цветы мне переморозили.

Напялили на себя черт знает что!» Послышались придавленные мужские голоса, старушка

ответила им громко: «А! Умер! Поделом ему, цветы мне тут ломать!», потом: «Не пойду я

никуда! Какое опасно, да был бы запах, если опасно. Сними свой хобот и понюхай! Да

отпусти ты меня!», следом раздался короткий мужской вопль.

Хлопнула дверь, звуки стихли. Замершая толпа стала оживляться. По рядам

прокатился смешок.

Володя, кивая милиционеру, вынул пачку сигарет, дал тому взять несколько,

похлопал его по плечу, пожал руку и пошел обратно, к Дмитрию. «Ну вот, отстрелялся

для начала, — сказал он, закуривая. — Теперь уж они гадов изловят!» — «Так это что,

убийство? — спросил Дмитрий, ощупывая карманы в поисках сигарет: — Володь,

сигареты забыл!» Володя протянул ему пачку, дал прикурить. «Как тебе сказать... —

протянул он, выпуская ноздрями дым. — О! Давай-ка послушаем, что там случилось у них

наверху!», — Володя показал на дверь подъезда.

Оттуда выходили трое в оранжевом, один был уже без противогаза, только в

капюшоне. Они подошли прямиком к главному, который до этого успокаивал бунтующую

женщину. Он заржал, слушая их, и торопливо прикрыл лицо рукавом. Рядом стоявший

мент растекся в довольной ухмылке. Начальник газовщиков, перестав ржать, коротко

перебросился с ним парой фраз. Мент стал серьезен, сказал, обернувшись: «Группа, за

мной!» — и пошел к подъезду. Милиция скрылась в подъезде, газовщики заняли позицию

у двери. Через несколько минут главный объявил: «Граждане! Газовое загрязнение

успешно устранено. Сотрудники правоохранительных органов взяли место происшествия

под свой контроль. Вы можете возвращаться в свои жилища». — «Жилища!» —

выкрикнул кто-то из толпы, передразнивая. Люди ринулись в подъезд, трое газовщиков

успели отпрыгнуть с их пути, но главного поток подхватил и внес внутрь. Трое

«уцелевших» подошли, пересмеиваясь, к Володе с Дмитрием. Они достали сигареты,

закурили, один обратился к Володе: «Представляешь! Одна старуха заныкалась при

эвакуации, теперь вдруг вылезла, хотела окна закрывать! Укусила меня, смотри! Я и не

думал, что у нее зубы-то есть», — он высунул ладонь из длинного рукава и показал