Разгадка шарады — человек

Я перевел дыхание. Ко мне возвращалась способность рассуждать здраво. Тем хуже, если этим я убивал память о Ману. Любой ценой мне необходимо было узнать правду. Итак, она не жила в особняке в Нейи. Как раз затем, чтобы я ничего не заподозрил, она и пригласила меня туда перед самым моим отъездом. И поэтому сказала, когда я ее обнял: «Прошу тебя, только не здесь». Как и я, она была там в гостях. Недаром у меня на какой-то миг возникло такое чувство, когда мы осматривали дом, показавшийся мне нежилым, мебель в чехлах, напоминавших саваны. А как же ее комната? Да это же комната Клер! Ману пришла заранее и до моего прихода успела подложить в шкатулку мои письма, поставить маленького будду там, где бы он сразу бросился в глаза. В сущности, только эти письма и будда были ее собственностью. Все остальное принадлежало Клер. Фотография родителей?.. Очевидно, на фотографии были изображены родители Клер.

Последний проблеск света убедил меня, что я не ошибся. Звонок в дверь? Это Клер пришла домой. Ключей у нее не было, потому что их взяли. Нет, тут я, похоже, переборщил. Ману не стала бы открывать тому, кто звонил в дверь. Да откуда я мог знать, что она и правда открыла ей после моего ухода? Гостье — кем бы она ни была в действительности — надоело ждать, и она повернулась и ушла. Потому-то на улице мне никто и не встретился. Многие детали были по-прежнему окутаны мраком. Могла ли Ману оставить запах своих духов в комнате, где жила другая женщина? Правда, я не обратил внимания, какими духами пользовалась сама Клер. Хотя, если теми же, что и Ману, я бы непременно это заметил. Но в целом мои догадки выглядели убедительно. Ману мне солгала. Более того, она меня водила за нос. Это звучит не очень красиво, но лучше не скажешь. Она меня разыграла, с самого начала выдавая себя за Клер Жаллю.

Тут я вспомнил, что меня ждут в баре, и поспешно встал. Мне стало получше. Кровотечение прояснило мои мысли. Я умылся. Чистые шорты, тенниска, белые носки — и я снова мог показаться в обществе. Одеваясь, я разгадал еще одну загадку: дневник Ману. Ну конечно же это был дневник Клер. Ману достаточно было его прочитать, чтобы в точности соответствовать своей модели. Стоило мне только поразмыслить, как отгадок нашлось сколько угодно. Разумеется, все они нуждались в проверке. Но ведь у меня под рукой была Клер. Надо только будет расспросить ее половчее. И что потом?

Чего я этим добьюсь? Пусть даже Ману меня обманула. Но ведь она любила меня. Любила, быть может, куда сильнее, чем казалось мне, — как раз потому, что ежеминутно опасалась разоблачения. Потому-то, приходя ко мне, она всегда бывала настороже. Ну-ну, мне только не хватало растрогаться. Ману — просто дрянь. Я закрыл глаза, чувствуя, как внутри все сжалось от непереносимой боли. Не стоило и стараться! Ману, одна-единственная, вечно будет для меня самой подлинной, самой чистой и верной. Гнев лишь питает мою любовь — терпеливо и безжалостно, — превращая ее в наваждение… Я не заблуждался тогда — теперь я это знаю наверняка.

Я спустился в столовую. Клер переоделась в легкое платье из набивной ткани. Она также слегка подкрасилась. Издалека я почувствовал запах ее духов. Духов Ману… Вернее, наоборот: как раз Ману и… Похоже, я снова запутался. Вконец сбитый с толку, я уселся напротив нее.

— Рене позвали к телефону, — сказала она. — Как вы себя чувствуете? Когда мы приехали, у вас был нездоровый вид.

Ее ясные глаза смотрели в мои ласково и открыто. Она была из тех прямых женщин — без ужимок, без тайн, — которые сразу предлагают вам свою дружбу. Я чувствовал, как тает моя неприязнь. Она-то была вовсе непричастна к моей беде.

— У меня здесь часто болит голова, — объяснил я. — С трудом привыкаю к здешнему климату.

— Здесь, должно быть, скучновато? Нет-нет, мсье Брюлен не станет пить спиртное. Только фруктовый сок.

Непререкаемым тоном она отослала Хассана обратно. Мне было приятно, что она так обо мне заботится.

— Да нет, — ответил я, — мне здесь не скучно. Напротив, это идеальное место для работы.

— В окрестностях есть места для прогулок?

— Да тут нет никаких окрестностей. Одни горы — такие же голые и дикие, как здесь.

— Но это все-таки не пустыня?..

— Да нет… Кое-где в долинах, насколько я знаю, почва очень плодородная. Только это не близко, а вы теперь сами знаете, какие здесь дороги.

— Со слов Рене я не совсем так все себе представляла, — проговорила она задумчиво. — Выходит, стоит здесь оказаться, и уж никуда не вырвешься.

Я возражал скорее для виду:

— С утра пораньше и вечером, когда стемнеет, можно выйти прогуляться вокруг озера. И потом, всегда можно поехать в Кабул. Там есть американцы, англичане, немцы. Французов мало, в основном мелкие чиновники. Все сходятся в «Сесиле». Там накачиваются виски и перемалывают друг другу кости.

— Это мне знакомо. В Бомбее было то же самое.

— Но вы забыли про свои книги… Теперь вам хватит времени их дописать… Чем не развлечение!