Разгерметизация

Имеет место в обществоведении и прямой подкуп: вот тебекошелек, а ты за это “об этом” ничего не пиши! а “об этом” пиши так! Но это настолько редкое явление, что гово­рить о нем серьезно не приходится. В подавляющем большин­стве случаев прямого подкупа нет, а есть формирование и ис­пользование ПИРАМИДЫ ОСОЗНАННОГО ЗНАНИЯ в “эли­те” (в результате чего люди с убеждениями, необходимыми для осуществления определённых сценариев, продвигаются на соответствующие должности) и ПИРАМИДЫ НЕПОНИМАНИЯ по всей толпе, включая “элиту” (в результате чего толпа не понимает, как осуществляется её выпас и заклание), о чём писалось ранее; ибо каждый работает искренне (рабский труд неэффективен) в меру своего понимания. Совокупность этих двух пирамид в проекции друг на друга, кстати, тоже может быть символически изображена пресловутой звездой Давида.

В итоге редкий из пишущих на темы об обществе избежал того, чтобы не обвинять кого-нибудь из своихнаучных оппо­нентов в тех или иных видах безнравственности, а то и в пря­мой продажности, отказывая им в праве на искреннее заблуждение по причине непонимания им описанных особен­ностей наук обществоведческого профиля.Как следствие этот явления в обществоведении (и всех отраслях искусство­ведения) нам чаще видится инсценировка рассказа Марка Твена “Журналистика в Теннеси[303]

”, а не НАУКА, раскрываю­щаяобъективную истину, изменяющуюся во времени вместе с обществом; конечно, если обществоведение не выро­дилось в верноподданную бесцветность.

Перечитывая заново[304] основоположников российских марк­систских “канонов”, временами думаешь, что Марк Твен писал “Журналистику в Теннеси”, глядя на их перепалку.

И результатом перепалки “вождей”, усердствовавших во взаимных обличениях злоумышленной подлости и продажности, для которых в большинстве случаев в жизни не было реальных причин, явля­ется неосознанный ими

потенциалих же наследия, в котором подчас оставалось только «раскрыть скобки и привести подоб­ные члены». Но это требовало одного: стремления понять, как идейный противник дошел до его мыслей, и как ты сам дошел до своих. И кто и в чём при этом ошибся и почему.

Применительно к личностям В.И.Ленина-Ульянова-Бланка и Л.Д.Бронштейна-“Троцкого” нераскрытый потенциал их совместной деятельности выглядит так.

Ленин не боялся фактов и был способен, опираясь на фак­ты, принять решение, отвечающее обстановке, и корректиро­вать это решение по ходу изменения общего положения при проведении решения в жизнь. Ленин жил в текущем времени и делать прогнозы остерегался.

Л.Д.Бронштейн пытается осознать отличие истории России от Запада. Он выдвигает уже приводившееся обвинение “вож­дей” ВКП (б) в интеллектуальном иждивенчестве, которое по своему содержанию является упреком в неспособности предвидеть процесс развития событий. Правда, делает он это с позиций “про­ро­чества” о «перманентной революции», тайна происхождения которого от него самого скрыта. Он пишет:

«… отсутствие широкой политической концепции обрекает и самого волевого политика на нерешительность при наступ­лении больших и сложных событий» (ист. 81, стр. 315).

Л.Д.Бронштейн неоднократно говорит о необходимости для проведения по­литики прогноза, который он понимал как описание процес­са. Его предложение о придании законодательной функции Госплану, поддержанное Лениным, — КУСТАРНАЯ попытка породить структуру концептуальной власти в государственном аппарате СССР.

Троцкий стоит над текущим временем, поскольку опира­ется на “пророчество”. Его ошибки в деле оценки происхо­дящих событий — это прежде всего ошибки “пророчества”, которому он слепо верит и о происхождении которого серьез­но не задумывается.

Ленин был склоненв политике больше доверять объектив­ному “само”-развитию исторического процесса, а “Троцкий” норовил взять управление развитием исторического процес­са на себя, опираясь в этом на “пророчество”, но не знал всего необходимого. Посягая на управление историческим процессом, “Троцкий” не задумывался о том, что процесс издревле управляем другими. Ленин, избегая делать прогнозы, видел будущее многовариантным; “Троцкий”, опираясь на “пророчество”, видел один вариант “будущего”, прессуя под него текущее настоящее.

Приди Ленин и “Троцкий” к осознанию мировоззренческих корней их разногласий — возникли бы шансы на методологи­чески обоснованное построение концептуальной власти соци­алистической ориентации в СССР, что неизбежно определяет её контрсионизм и независимость от надиудейского глобаль­ного предиктора. Но это требовало иных личных взаимоотношений и нравственных качеств двух “вождей”.