Разговор с душой

Удовольствие в питании

Может показаться, что ограничением в еде у людей религиозных обусловлен отказ от удовольствий. Их жизнь должна быть слегка мучительной и сложной, но не радостной и приносящей какое-либо удовольствие. Со стороны я встречал сочувствующие взгляды, на меня смотрели как на человека, желающего отяжелить и принизить себя, лишить благ. Данное понимание не является истиной. Хотя в духовной жизни имеет место отказ от каких-то удовольствий, но само удовольствие не является главной причиной для этого. Если бы целью жизни было забрать у человека все радости и удовольствия, то, вероятно, мы бы жили в безжизненной пустыне, без деревьев, животных. В этой пустыне было бы только самое необходимое. Еда бы лежала только однообразная, одного вкуса для всех. Она была бы упакована в тюбики, как у космонавтов, но при этом не имела ни запаха, ни цвета и была бы совсем непривлекательной. Она была бы точно рассчитана под количество людей на Земле. Отношения мужчины и женщины несли бы сугубо практический интерес: размножались бы через пробирку. Этого, слава Богу, нет. Не было этого даже в описании Адама и Евы и райского сада. Там был прекрасный сад, а не безжизненная пустыня. Не стоит думать, что попытка отказа от какого-то вида еды является началом одного большого отказа от всего, что приносит человеку радость.

Проблема, с которой пытается бороться пост, – это попытка найти в удовольствии не просто приятный, случайный момент, а отдушину. Если я не получил приятное утешение в конце дня или, напротив, получил огорчение, стресс, то я желаю его компенсировать. Обычно самое близкое к телу является тем утешением. Любое духовное воздействие на меня, любая душевная травма, обида должны ложиться на душу. Зачастую я ухожу напрямую от разбора этой обиды, давая себе возможность заместить ее чем-то вкусным, приятным, порадовав себя. Человек обретает жизнь, где постоянно имеет набор таких отдушин, которые формируют цену его жизни. И получается, он как из книги по биологии, словно биологический процесс, обмен белков, не имеющий духовности.

Любая духовная мудрость, духовный ответ приходят лишь в тот момент, когда я имею незаинтересованность в нем. Проще говоря, если я спрашиваю у Бога, как мне поступить, съесть ли мне булочку или нет, и при этом жду сигнала с неба, то никого сигнала не будет. Во мне большая внутренняя заинтересованность, я жду правильного ответа, поэтому ответа не получу. Духовность, как разговор шепотом, чтобы его услышать, нужно молчать. Нужно не иметь в себе заинтересованности в каком-то благе, удовольствии и тогда приходит понимание, как и что нужно делать. Ответ на любой духовный вопрос, который ждет от Бога, человек может получить только в момент, когда нет заинтересованности в получении этого ответа. Но в жизни люди почему-то привыкли иначе. Отсюда приходят разные гадания, вера в какие-то знаки и знамения. Если я иду к врачу за получением результатов анализов, волнуюсь, а навстречу мне человек в инвалидной коляске, внутри меня может разгореться взрыв:

– Это знак! У меня точно со здоровьем не все в порядке!

В такие моменты не существует знаков и знамений. Бог никогда не ответит в тот момент, когда я ищу ответ, когда хочу слышать то, что мне нужно. Ответы приходят только тогда, когда я говорю: «Как будет угодно Богу». Пост это не заинтересованность, это попытка отказаться от привязанности и жить в определенных заинтересованных удовольствиях и благах. Так, я склонен не планировать дел после поста, я словно теряю уверенность: «А доживу ли я до конца? Кто знает…» В момент потери опоры, отдушины, я обретаю настоящую духовность, начинаю видеть мир по-другому. Я должен быть в материальном альтруистом: есть возможность, то, слава Богу, буду вкушать вкусное, нет возможности, значит, нет. Материальный альтруизм начинается с питания, с тех привязанностей, без которых не могу жить. Это не проблема простого «вкусно – невкусно», это вопрос опоры, на которой я строю свою жизнь. Отдушина должна быть, но в соответствии с самим словом, в том духовном, которое наделяет смыслом мою жизнь.

Излишняя привязанность к удовольствию может сыграть злую шутку с человеком, он словно включивший громко музыку и неспособный ничего услышать. Излишнее, иногда больное, нездоровое отношение к привязанностям и удовольствиям является лишь косвенным аспектом для духовной части, основной ее урон – в отсутствии возможности получать духовный ответ, знания. В такие моменты только неожиданный удар, сотрясения могут отрезвить человека. В основе же поста лежит желание укрепить духовную часть человека, дать возможность ей подкрепиться, обрести знания, убирая заинтересованность и привязанность.