Разговор с Птицей

Утром Слава, оба Саши и я сбегали в радиалку на Висячий камень. Громадная глыбища зависла на полуторакилометровой высоте и, слава Богу, не собирается падать. Вблизи она чем-то напоминает лягушку, крепко вцепившуюся в самый край скалы. Мы для неё всего лишь лакомые насекомые. Но разве пристало героям легенд бояться саянских монстров? Наши фотоаппараты щёлкали бесстрашно и дерзновенно. А дальше – почти чудо. На голых камнях, на каких-то немыслимо малых наносах земли растут кедры-лилипуты. С вершины сделал несколько снимков. Возможно ли описать увиденное? Слов не хватит, однако и молчать не в силах. Набросаю несколько штрихов для памяти. Итак, я на самом верхнем ярусе скалистого цирка. Внизу арена – чистейшее озеро, из которого стремительно вырывается ручей. Подножья скал завалены мелким камнем – светло-зелёной сыпухой. Окрест серые, холодные вершины. И простор. Безграничный. И неоглядный размах неба, пологих волнообразных гор, покрытых плотным слоем островерхого хвойника. Над цирком пока висит солнце. Огромные, загадочные тени облаков неспешно ползут по камням. Голова Саяна близко-близко, даже как-то жутковато – так ясно видны чёткие контуры восточного каменного лица. Здесь, среди ветрами обглоданных хребтов, всё какое-то непропорциональное, резко меняющееся в размерах. Вот только что озеро как озеро, через полчаса мы на вершине – и оно почти умещается в ладонь. Чудны дела твои, Господи! А как могут меняться камни! Казалось бы, символ постоянности и неизменности. Но посмотришь с одной стороны – скальный тролль спит, зайдёшь с другой – проснулся и сверлит тебя немигающим синим взглядом. И снова вспоминаешь – я же в сказке! Здесь всё живое. И в камнях есть дыхание, только еле уловимое.

Но что-то разыгралась фантазия. Пора возвращаться в реальность. А она такова. С утра было ясно и тепло. После завтрака шквальный ветер, дождь (погода здесь – весьма капризная дама). Надели дождевики и пончо. Перевал Художников, чрез который собирались идти дальше, наглухо закрыл плотный туман. Народ собрался под тентом, который так и норовит сорвать ветер. Дикие порывы напоминают пляску сумасшедшего. Кажется, слышишь вдалеке его хохот. Мы жмёмся друг ко другу. Но вот безумец закончил танец и немного успокоился. Пьём кофе у костра (ветер спас его от воды). Денис снова перед принятием решения: двигаться дальше или ждать смены погоды. Переходить через перевал в тумане – дело опасное, особенно спуск. На небе вроде что-то меняется. Надолго ли? После просвета снова мрачные тучи и тяжёлый занавес дождя. Ждём решения Дениса. По нововведённой традиции (уже традиции!) перед каждым завтраком-обедом-ужином читаю «Отче наш» и благословляю нашу походную пищу.

(21.00)

Пишу после ужина. Как только прекратился дождь, мы с двумя Сашами и Вадимом «сбегали» на перевал Художников и на перевал Учителей. Впечатлений полная коробка, но и устал изрядно. Карабкались по курумнику, по угловатым, ровно обтёсанным глыбам. Снизу казалось – невысоко и несложно. Но в горах всё обманчиво и непредсказуемо. Здесь всё надо покорять и легко ничего не бывает. Профессионалы, может, и взлетают на вершины как птицы, но я, цепляясь за камни, переводя дыхание, чувствовал, как скачет где-то в печени сердце. И ещё я думал, как же завтра полезу сюда с рюкзаком? Ближе к хребту – холодный, пронизывающий ветер. Но зато когда поднялись и обозрели… Я забыл про тяжесть подъёма. Напрочь.

Ощущение парения в потоках над неохватной каменной чашей, дно которой покрыто плотным слоем зелёного, а на самых краях повисла синеватая пена облачного марева. И это входит в тебя глубоко-глубоко. И уже знаешь: оно останется с тобой, навечно. Останется здесь в воспоминаниях и уйдёт в тебе – туда. Такие вот мысли приходят (или задуваются ветром), когда сидишь на остром хряще позвоночника застывшего древнего дракона – и незаметно превращаешься в камень; сливаешься с чешуёй скалистого зверя. На обратном пути наелись черники, которой здесь, как и всего, много. Чуть опять не сказал «море», боюсь, что к концу похода заштампую это слово.