Разговор с телом

Уходил он, и когда я сама себя специально наполняла энергией. Без выхода на новый маяк, а просто в рамках эксперимента проверки своей способности выходить из крушения и входить в него, наблюдая и описывая саму границу во время перехода. Во время выхода щеки розовеют и взгляд проясняется, и как будто вылезаешь изнутри наружу, из дымки и уже смотришь на все вокруг более прилипчиво и въедливо, в пространство становиться прозрачнее и резче. Так в походе вылезаешь из палатки и смотришь – так вот что сегодня вокруг, вот как оно выглядит, если на него смотреть, а не просто слушать и чуять сидя внутри. А может это когда выходишь из мамы. И может естественно это мое ощущение, моя граница головокружение – ясность, это как закономерный переход от ощущения краев наружним глазом до восстановления в себе ощущений прихода в мир во всех его чуйственных красках.

Свои ощущения кружения

Быть в кружении – это как будто находишься в колбе защитной, а за ее границами все крутится, а ты, не реагируя на окружение, смотришь на все медленно и внимательно, как натуралист через лупу, не обращая внимания на то, как возмущены букашки или цветы на твое беспардонное поведение. Состояние как будто я за стеклом и оно зеркальное так, что можно видеть всё, а тебя никто не видит и поэтому можно строить, какие угодно рожицы и сколько угодно долго и близко разглядывать понравившиеся объекты и явления.

Когда кружение очень сильное, то ощущения совсем близки к ощущениям попавшего под волновое обрушение вначале сета, начинающего серфера. Тогда волна ударяет сверху, разбивая тебя с доской, и ты погружаешься в горько-соленую бездонно синюю пучину, потеряв ориентиры верха и низа, отпустив себя полностью на волю волны, что затянула тебя вниз, и только лиш – веревка от доски дает надежду определить спасительное направление к воздуху. Тогда наглотавшись едко соленой, раздирающей глотку, нос, глаза, воды, покрытый своими скользкими слюнями, слезами и соплями, ты всплываешь, хватаясь за доску, как за самого родного и надежного человека, рука которого только и удерживает тебя над пропастью. Но ты настолько замучен, истрепан и разъеден, что все происходит безэмоционально, на голом механическом инстинкте самосохранения, а сам ты способен только наблюдать, потому что все остальные возможности отключены. Муть, близкая к тошноте, из разъеденного солью носа поднимается в лоб, крупно жгучее, как будто надышался нашатыря, ощущение постепенно заполняет голову. В этот момент очень хочется лечь на доску и отключиться. Но все это происходит за секунды и вот уже следующая волна на подходе. Ты еще не успел, как следует вдохнуть, а едва поднятую над водой голову накрывает следующая волна, и это уже даже не обрушение, а просто пенка, но ее теперь достаточно, чтобы сотрясти твой мир. Поверхность океана вокруг ходит ходуном и, кажущиеся с берега незначительные всплески, тут рядом с тобой делают все невыносимо неустойчивым, горизонт пляшет вокруг мелкими барашками волн. Состояние, как у перекачавшегося на каруселях ребенка. Тогда ты, дождавшийся момента, обессиливший, залезаешь животом на доску, перекидывая ногу, еле поправляя все время мешающийся лиш, из последних сил начинаешь грести вглубь океана на ту спасительную линию, у которой волны только начинают вставать, где обрушение не грозит и, есть много времени набраться сил для новой попытки поймать волну.

Что это, какой оно категории, природы

Это очень нужная необходимость самоопределения, которую, наверное, должен испытать каждый ученик, когда в один прекрасный момент тело начинает с тобой говорить. Оно обязательно заговорит и это будет с каждым, и с тобой, исключений нет. А дальше все зависит от тебя. Ты либо отмахнешься, не рассмотрев в ощущении речей тела, привыкший сводить все к никчемам, вешая на телесные слова немые диагнозы, пройдешь мимо, либо испугаешься и дашь деру, что, в общем-то не самое страшное, либо подложишь свои умозаключения и сделаешь себе что-то страшненькое, либо поймаешь ощущения, разберешься и прислушавшись к своей повзрослевшей чуйке, мастерски грациозно лавируя, выведешь состояние своего себя на новый уровень, как корабль по фарватеру обозначенному метками тела.

Явление, когда ты начинаешь слышать тело, обнажает контуры границы между твоим внутренним и внешним миром. Оно многослойно и многолико и ко всем придет по-разному, но точно придет. Мое сначала было тихой истошной мутью, затем переросло в полое, гладкое, но рельефное головокружение, которым мое тело мне громко подсказывало – «иди сюда, не останавливайся», утвердив шестым чувством, чуйкой, неосязаемую, но твердую уверенность, что тело не прогоняет отсюда, а наоборот завлекает. И все это добро переросло в обретение двух пространств – внутреннего, как будто кто-то во мне зажег свечу и ее мягкий проникающий свет озарил внутри целое состояние, и внешнее, которое относительно внутреннего обрело свое место и значение в моем мире.