Разговорчики в строю

- Я-то? - Простаков улыбался. - Я помню, очень хорошо помню. А еще думаю, что это должен запомнить Фрол, который лопату из рук не выпускал.

- Жестокий ты будешь дедушка, Простаков, - предположил Евздрихин.

- Да ну, что вы, товарищ прапорщик, по сравнению с теми дедами, которых я пережил на своем веку, я просто ангел во плоти!

Прапорщик оглянулся на работающих. Леха во мгновение ока понял, что нужно остаться наедине.

- Духи, ну-ка освободите территорию.

Юноши побросали занятие и покинули помещение, где никого больше среди бела дня не было.

- Леха, - Евздрихин опустился на койку напротив, - ты женщин любишь?

Простаков поглядел на собеседника, как на глупца.

- Ну кто ж их не любит? Только трахать, а разговаривать - нет, не люблю, товарищ прапорщик. Никогда не знаешь, че у них на уме. Вот если трахнул, то трахнул, а разговоры - нет, это не для меня.

- Да, это известное дело, - согласился Евздрихин. - Слушай, так я вот про огород капитана Паркина все хочу тебя спросить.

- Да, пожалуйста!

- Вы там втроем были?

- Втроем, - согласился Леха. - Можно я лягу, товарищ прапорщик?

- Да, ложись, - согласился Петр Петрович.

Леха с наслаждением завалился на койку и вытянул ноги:

- Ну так че хотели-то еще узнать?

- А ты вот не помнишь, пока вы копали, ни Валетов, ни Резинкин никуда не отлучались?

- Че же мы, машины, что ли, товарищ прапорщик? Конечно, отлучались: кто пописать, кто покакать, кто покушать, - у Лехи даже не возникало вопроса, по поводу чего вся эта беседа.

- Ну да. А кто больше всех отсутствовал?

- Да я не засекал, товарищ прапорщик, может, я больше всех и отсутствовал. У нас же, как там, немножко покопали, покурили, ну сами понимаете - работа ж тяжелая.

- Тяжелая-тяжелая, - согласился Евздрихин, проявляя нетерпение. - Ну так вот тот же Резинкин, он куда уходил?

- Ну как? До туалета ходил, потом ведь и жена товарища капитана его зачем-то там пару раз в дом звала, может, че помочь. Потом кушали мы. Красивая у капитана жена… Она там на огороде пару раз нагнулась - я чуть сознание не потерял.

- Неужели так приперло? - посочувствовал Евздрихин.

- Ну так что же - весна, товарищ прапорщик, птички гнездышки вьют. А она у него красивая баба и хорошо готовит, кстати.

- Так вы все, значит, в дом заходили?

- А как же? Обедали. Потом, помню, мы че-то с Резиной… то есть с рядовым Резинкиным дальше копать пошли, а Фрол остался. А че такое? Залетела жена, что ли?

У прапорщика нижняя челюсть поехала вниз. Леха сел на койке и заржал:

- Ну Валетов дает! Маленький, а шустрый! Да, товарищ прапорщик? Это он, выходит, ее там трахнул, пока мы лопатами-то махали. Вот это да! Вот я ему сегодня скажу - будет потеха. Скажу, Фрол, е, будешь отцом!

Евздрихин стал часто оборачиваться на дверь:

- Ты это, ты тихо давай себя веди, младший сержант. Ты так не кричи. Че ты придумал-то? Никто не беременный.

- Но я-то точно не беременный, а вот, похоже, товарищ капитан что-то там заподозрил. Никак жена ему призналась, что ребенка ждет? Вот это дело, это я понимаю! Вы, товарищ прапорщик, меня не отговаривайте, я жизнь хорошо знаю. Ну Валетов - молодец, у него ведь всего-то времени было минут двадцать. Засунул - вынул, и все довольны, правда? Может, она, конечно, переживает немного, ну за то, что у нее такой маленький сынишка родится - не будет такой высокий, как товарищ капитан. А че? С другой стороны, у Фрола мозгов полно - не обязательно быть здоровым. Вон видите, я хоть здоровый, а он меня сколько времени на работу припрягал, пока я не стал младшим сержантом, товарищ прапорщик. Это все жизненное. Может, потом сам товарищ капитан Валетову будет письма писать в его родные Чебоксары, где будет благодарить его за здорового и крепкого сына.

Евздрихин не стал больше ни о чем разговаривать с Простаковым - он узнал все, что хотел, и для себя решил: если заострять сейчас на этом Лехино внимание еще больше, то в конечном счете хуже будет для капитана и для его жены. Теперь он знал все, что требовалось.

***

Капитан Паркин сидел за столом в гостях у Евздрихина и время от времени запускал большую ложку в картофельное пюре.

- Хозяйственный ты, Петр Петрович. Вот и весна уже давно началась, а у тебя картошечка.

- А то как же, - соглашался Евздрихин, предлагая пропустить еще по одной, но капитан отказывался.

Высокая, статная, во всяком случае по сравнению с Евздрихиным, Александра, показавшись на кухне, где проходило очередное заседание, отметила, что уровень в бутылке почти не понижается:

- Что это ты, Максим, сегодня не пьешь? Все, хватило?

Паркин поглядел на бутылку, затем на Евздрихина - тот отрицательно махнул рукой, и капитан поспешил сдать хозяйке зелье.

Не понимая, что это такое случилось с мужиками, тем не менее она поспешила убрать со стола «огненную воду» и снова скрылась в комнате, где тихонько мурлыкал телевизор.

На этот раз капитан пришел домой без провожатого. Евгения, и не рассчитывая увидеть сегодня мужа в трезвом виде, откровенно удивилась, когда тот вошел в комнату и уселся прямо-таки сам, что удивительно, в кресло и стал первым делом снимать с себя вонючие носки.