Разговоры с мёртвыми

Я издалека смотрю на него, он смотрит на меня. Архип продолжает колоть дрова.

– Где хозяин? – громко спрашивает мужчина.

Архип вздрагивает и выпускает из рук топор.

– Ой, – хватается за ногу. Лицо его перекосила боль. – Ты что пугаешь?

Архип прыгает, ухватившись руками за хромую ногу.

– И так калека. Что – добить хочешь?

– Да я не знал, – оправдывается мужичок и направляется в нашу сторону.

Подойдя к нам, протягивает мне руку:

– Серёга.

В моей руке ладонь мужичка.

– Это Молчун, – объясняет Архип, всё ещё подпрыгивая. – Он неразговорчивый у нас.

Архип разжимает руки и страдальчески опускает ногу на землю.

– Вот чума.

Протягивает руку Серёге:

– Архип.

– Серёга, – повторяет мужичок. – Где хозяин?

– В доме, – Архип показывает в сторону дома. Снимает с моей шеи свою рубашку и надевает её.

Мы с Серёгой наблюдаем, как Архип застёгивает пуговицы.

Застегнув все пуговицы, кроме двух верхних, Архип расстёгивает ремень и ширинку и заправляет рубашку в брюки. Застёгивает ширинку и ремень.

– Пойдём, – предлагает бывший шулер.

Движемся к дому. Архип ковыляет впереди. Мы с Серёгой плетёмся за ним. Входим в помещение.

– А он, когда синий, всегда отлить при минете хочет. И, прикинь, она у него берёт, а он, вместо того, чтобы кончить, заливает ей полный рот мочи, – Жека смеётся.

Это первое, что слышим, заходя в дом.

Преодолев мрачный коридор с половиком перед открытой дверью, запинаемся о диван и наблюдаем, как Жека за столом чистит картошку. Перед ним кастрюля с водой, в которой белеют картофельные шары, и миска с очистками. Под ногами у Жеки серый мешок, наполовину пустой. Иваныча не видно.

– Витя, ты где? – спрашивает низкий мужчина.

Из второй комнаты доносится грохот, в дверном проёме возникает Иваныч. Всё так же по пояс голый, он сияет железными зубами и, вытирая мокрые руки о полотенце, спешит к нашему новому знакомому. В первый раз слышу, чтобы Иваныча называли по имени.

– Здорово, – наспех вытирая руки, говорит Иваныч. – Привёз?

Иваныч с Серёгой похожи на двух воров, совершающих сделку. Один хочет избавиться от собаки, другой хочет съесть «любимца» семьи.

– Накатишь? – показывает Иваныч в сторону второй комнаты.

У Серёги удлинился подбородок от сожаления, усы уныло висят под носом.

– За рулём.

– А-а. Смотри: с нами останешься?

Жека отрывается от картошки, пялится на незнакомца.

– Не, не могу, – говорит Серёга. – Сам пойми, мне собака не совсем чужая.

– Так передумал?

– Нет, – поспешно отвечает мужичок.

– Правильно. Никогда не мечись. Сказал – сделал, – Иваныч опускает ладонь на плечо Серёги. – Показывай кобеля своего.

Жека откладывает в сторону нож и неочищенную картофелину, поднимается со стула.

– Сиди, мы подойдём, – кидает ему Иваныч. – Ты, Молчун, тоже подожди здесь, – обращается ко мне.

Бригадир, Архип и Серёга выходят из дома. Я следую за ними. Иваныч недовольно оглядывается.

Мы пересекаем дорогу из досок, проникаем за калитку. Перед нами облезлая «четвёрка». На заднем сидении доберман коричневого окраса с вытянутой мордой и свинячьими глазами. При появлении хозяина он лижет боковое стекло. Движения ленивые, сонные.

Хозяин замер перед машиной.

– Не жалей, – утешает его Иваныч. – Подумай о том, что было бы, кинься он на твою дочку.

– Да-да, – трясёт головой Серёга.

Он открывает дверь машины, берёт собаку за ошейник, поднимает с сиденья поводок из грубой ткани, пристёгивает его к ошейнику.

– Куда его? – Серёга показывает на пса.

– Давай к забору привяжем, – предлагает Иваныч.

Мы выбираем столб покрепче и привязываем к нему добермана. Пространства для движения у собаки остаётся немного, не более метра в окружности. Даже полукруга, если быть точным.

– Поводок оставлю. И ошейник.

– А не сорвётся? Не слишком крепкий на вид, – Иваныч имеет в виду поводок.

Пёс наблюдает за Иванычем и хозяином.

– Точно нет, – успокаивает Серёга. – Ладно, пойду. Не могу уже.

– Как хочешь, – Иваныч пожимает мужичку руку на прощание.

Закрывая калитку, хозяин собаки оборачивается:

– Только не издевайтесь.

– Само собой, – обещает Иваныч.

Как только машина отъезжает, он говорит Архипу:

– У меня за домом труба. Тащи сюда. И Жеку позови: поздоровей будет.

Архип хромает к дому. Доберман провожает его взглядом. Два маленьких злобных кружка тонут в черноте по обе стороны вытянутой морды. По моему позвоночнику пробегает неприятный холодок.

– Патлатый! – кричит Архип.

Жека появляется на пороге чуть ли не мгновенно.

– Трубу поищи!

– Что, Молчун, будем собаку есть? – блестит Иваныч улыбкой. – Я их много в своей жизни съел. Собачья жизнь у меня.

Доберман следит за нами. Похоже, он знает, что его ждёт.

Глава 9

Под проливным дождём я полем шёл, ступая

По рытвинам с водой, где грозового дня

Поблёскивала мне едва заря скупая,

И ворон сумрачный сопровождал меня.

Жан Мореас

Жизнь – хрупкая материя. Легко разбить. И осколки не склеить. Разбиваясь, она меняет имя. Отныне её зовут смерть.

От рождения мы очень хрупки.