Разгром

Таких заявлений каждый может найти сколько угодно. Но нигде никто не сможет найти следов подготовки к длительной войне. Ни газеты, ни радио, ни сам Сталин ни в открытых речах, ни на совершенно секретных совещаниях не говорили о длительной войне. Это придумал Жуков после войны. Или те, кто писал за него книгу.

4

Обратимся к истории вопроса.

В Первой мировой войне все основные воюющие государства упустили совершенно бесценные шансы на блистательную победу, на быстрый, полный и сокрушительный разгром врага. Война была объявлена, но ни у одной страны не было отмобилизованной армии. На границах столкнулись передовые и прикрывающие части. А главные силы не готовы!

Для германской армии дорога на Париж была открыта. Крепости она могла обойти стороной, а мелкие заслоны смести не заметив. Германская армия могла дойти до Парижа и в первые недели войны, если не в первые дни, его взять. Проблема заключалась только в том, что германская армия не была отмобилизована.

Мобилизацию провели в рекордно короткий срок.

Но всё же это — 17 дней… А в эти дни французы тоже не спали. Они также провели мобилизацию. И вот германская армия готова, но ситуация уже не та. Ситуация кардинально изменилась. Момент упущен.

И у русских был столь же великолепный шанс, и у австрийцев, и у французов. У всех были возможности, и все не сумели ими воспользоваться.

Первая мировая война — это короткий период манёвренных действий, после которого все армии европейских стран были остановлены обоюдным огнём. Армии зарылись в землю, да так четыре года в норах и просидели, нагоняя друг на друга облака ядовитых газов, истребляя друг друга яростными, но бесполезными штыковыми атаками, лавиной артиллерийского огня. Первая мировая война — тупик.

Уже осенью 1914 года генералы всех армий сокрушались: ах, если бы у меня в первый день войны было под рукой больше войск, так я бы… Эх!

Первый урок Первой мировой войны был усвоен многими: не упустить момент! Никогда впредь не допустить раскачки на начальном этапе войны! Надо сделать так, чтобы в первый день будущей войны в руках стратега была бы если не вся отмобилизованная армия (это недостижимый идеал), то по крайней мере достаточные силы для гарантированного захвата стратегической инициативы.

5

Начиная с 1920-х годов печальный опыт начального периода Первой мировой войны был внимательно изучен руководством Красной Армии. Советские теоретики и практики стратегии уделяли первостепенное значение именно самым первым дням и часам грядущей войны. Уж в следующий раз мы момент не упустим!

Бывший полковник Генерального штаба Русской армии Борис Михайлович Шапошников в конце 20-х годов выпустил книгу «Мозг армии». Главная идея изложена в третьей части: не допустить раскачки! Не потерять зря самые судьбоносные, самые первые мгновения войны! Мобилизацию разделить на две части. Первую, тайную часть проводить до войны. Всё, что есть лучшего в стране, ещё до начала боевых действий тайно, прикрываясь учениями и мелкими пограничными конфликтами, призвать в армию, сосредоточить у границ и в самое первое мгновение большой войны нанести противнику удар такой силы, который решит или по меньшей мере предрешит исход всей кампании. Развёрнутая перед войной кадровая армия должна ворваться на территорию противника, и эти действия будут прикрытием всеобщей мобилизации. Теперь можно будет призывать миллионы и по мере готовности вводить в сражения новые дивизии, корпуса и армии…

Весь пафос заключительной части «Мозга армии» — тайно отмобилизовать армию и внезапно ввести в действие её всесокрушающую мощь. Шапошников восстал против любых попыток терять бесценные секунды в начальном периоде.

Книгу Шапошникова по достоинству оценил Сталин. Он полностью разделял взгляды Шапошникова. И это подтверждается всем развитием Красной Армии, особенно начиная с августа 1939 года. Сталин поднял Шапошникова на самые вершины военной власти, назначив его начальником Генерального штаба и присвоив ему звание Маршала Советского Союза. (После Зимней войны в Финляндии Сталин понизил Шапошникова до заместителя наркома обороны по УР, но уже в июле 1941 года вернул на должность начальника Генерального штаба.)

Шапошников возвышался даже и над остальными маршалами. Сталин сделал Шапошникова как бы своим личным советником по вопросам войны. И официально, и в частной обстановке Сталин выделял Шапошникова и оказывал ему знаки особого уважения.

Идеи Шапошникова разделяли все советские военные теоретики и практики. Подчёркиваю: ВСЕ. В Первой мировой войне воюющими сторонами стратегические возможности были упущены настолько бездарно, ошибки стратегов были до такой степени очевидны, что спорить с идеями Шапошникова было невозможно и глупо.

Триандафиллов, Иссерсон, Красильников, Меликов, Лапчинский, Шиловский, Венцов и многие другие советские теоретики войны проповедовали те же самые идеи, уточняя и дополняя друг друга.

Эти идеи открыто публиковала коммунистическая печать: