Разин А. А. "Человек тусовки"

Мы прошли в церковь, где было много икон и росписей. И вдруг я вздрогнул: лик святого на одной из икон показался мне до боли знакомым. Я сжался, мне померещилось, что святой мне подмигнул, света в церкви поубавилось, и показалось, что я здесь один. Еще раз глянул на икону. Ну конечно же, это он, подмигивает мне, улыбается, мол, не переживай, я жив. Я почти выбежал из церкви. За мной следом - Кречет и Маслов- - Что случилось? - спросил Кречет.

- Ничего. Поехали отсюда поскорее. Я вскочил на заднее сиденье "Чайки", задернул шторку и сказал шоферу:

- В гостиницу и побыстрее.

Мы промчались по городу со скоростью ветра, Автандил и еще несколько наших были в моем номере.

- Послушай, Автандил,- я смахнул пот с лица.- Мало мы дали семье этого водителя "Запорожца". Совсем мало... Пошли еще тысячу. Сегодня же, телеграфом. Позвони на стадион, узнай адрес, фамилию ... Сегодня только, понял?

- Хоть десять. Деньги не мои, твои, Распутин. -

- Иди сюда,- я вывел его во вторую комнату,- понимаешь, это я его прикончил. Он начинает преследовать меня. Только что в церкви я видел его в лике святого, на иконе. Он даже подмигнул мне...

Я рухнул на кровать. Пот с меня лил ручьем.

- Распутин, ты чокнутый, но при чем здесь я? Я не хочу в дурдом. Это уж слишком. Как ты его прикончил, чем?

- Взглядом. Своим собственным взглядом. У меня какая-то дьявольская сила. Мне Джалила говорила...

- Боже, может быть тебе нужен врач?

- Идиот! Ты в этом ничего не понимаешь. Ты неграмотный, темный человек.

- Да, я такой, но я нормальный.

В комнату заглянул повар и сказал, что обед на столе.

Я еле вышел. Ноги у меня подгибались. Я страшно устал, мне нужна разрядка. Я выпил граммов пятьдесят кофяку, а когда к рюмке потянулся сам Михал Михалыч, ударил его по руке. Он обидчиво протянул:

- Смотрите, ему можно, а мне нельзя ...

Михал Михалыч у нас самый раскрученный из музыкантов, девочки в нем души не чают, иногда они несут букеты именно ему, мимо солистов, в том числе и мимо меня. Он крупнейший тусовщик Москвы, он бывает в самых престижных домах. Михал Михалыч с двенадцати лет работал у самой Аллы. Это она в присутствии публики кричала ему: "Михал Михалыч, а почему у нас непорядок?!" Михал Михалыч бодро отвечал: "Сейчас, Алла, разберемся". Она при всех называла его директором и только по имени-отчеству, и Миша думал, что это всерьез, он и в самом деле представлял себя взрослым человеком и даже однажды полез драться к директору, когда ему показалось, что тот чем-то обидел Аллу. .

- Тебе надо беречь себя для новых поколений фанаток. А вот вечером ... - я глянул на Автандила:- Вечером нам надо помянуть шофера. -

- Еще чего?! - возмутился Автандил.

- Я так хочу! - прикрикнул я на него.

- Товарищ Автандил, выполняйте указания генерального! -строго произнес Михал Михалыч.

- Ты бы уж сидел,- пробурчал Автандил,- шестерка несчастная. На сколько человек накрывать?

- На всех,- сказал я.- Мы давно вместе не ужинали.

Потом я попросил всех из комнаты, кроме Автандила и охранника. До концерта оставалось два часа.

Пришли двое кооператоров, поставили рядом с собой дипломат, кивнули на охранника:

- При нем?

- Только при нем! - ответил я.

Они понимающе закивали головами. Из дипломата посыпались перевязанные пачки. Начался долгий и нудный подсчет. Автандил делает это серьезно, без ошибок. Он по опыту знает -даже в банковских купюрах с печатями зачастую не хватает денег. Вся операция длилась, наверное, около часа; Автандил подсчитал, а потом начал пересчитывать.

Все было закончено, деньги положили в мой бронированный дипломат, и один из кооператоров сказал:

- Ребята, наше дело предупредить. Будьте поосторожнее. Город только на первый взгляд тихий и сонный. Хватает всего. Возле нас уже крутились... Их видели и возле гостиницы.

- Рэкет, что ли? - небрежно переспросил охранник.

- Они, кто же еще. Все бывшие спортсмены. К тому же неплохие. Даже один чемпион мира...

- Ерунда,- сказал охранник,- перестреляем, как котят.

-Если увидите, передайте.

- Ну, что вы, ребята, в самом деле, мы ведь не шутим, наше дело предупредить.

Они ушли. Я посмотрел на Автандила, он на меня, мы оба на охранника Вадима.

- Ничего здесь такого я не заметил,- сказал он.- Но все может быть. Может, заплыла крупная рыбка, зная о нас...

- А их предупреждение тебя не насторожило? - спросил я.

- Не знаю. Что-то такое уже однажды было, помните?

Еще бы не помнить. Я поэтому и задал ему этот вопрос. Как-то приехали мы в большой сибирский город. Мороз градусов под сорок. Никуда носа не высунуть. Приходят вот такие же, только побольше их было, из какого-то молодежного центра, сперва начали про деньги говорить, что, если их, мол, отдать не сегодня, перед первым концертом, а завтра, у них тут есть свои трудности, да и рэкет не спит. Братцы, говорю я им, вы должны были знать про Распутина, если денег нет в первый день, ровно за два часа до концерта, самолет улетает в Москву. Мы все понимаем, отвечают они, но очень большие трудности существуют, отдадим деньги завтра, и вам будет спокойнее.