Различия

Но они не счет, они не были завсегдатаями «Сутьески». Они проводили перед экраном не больше четверти часа, обливаясь слезами над какой-нибудь особо трогательной любовной сценой... Поговаривали, что Швабич сообщал им, когда начнется тот или иной «коронный» эпизод, иначе невозможно объяснить, как им удавалось с точностью до минуты угадать нужный момент. Кроме того, подозревали, что механик оповещал поварих о «лучших» местах фильма с целью обмена материальными ценностями, потому что, как только на кухне освобождались стеклянные банки от маринованных огурцов и свеклы, от компотов, повидла и прочего, они тащили их Швабичу, для которого эта стеклотара была необходимой технической базой тщательной классификации кадров для создания произведения всей его жизни. Как бы там ни было, поварихи оставались в зале не дольше четверти часа, рыдая над чужой любовью, а потом одна из них, утерев белой кухонной тряпкой напрасные слезы, озабоченно шептала: «Девоньки, хватит носами хлюпать. Пора за работу. Нам не до развлечений. За работу, за работу. Не дай бог подгорит! Кто потом это есть будет... Ну, пошли!»

А уже в дверях кинозала они всегда благодарили старого билетера Симоновича и приглашали зайти в гости:

— Не стесняйтесь, приходите. Можете вечером, к концу смены. У нас, если любите, сегодня прекрасный рулет...

— Не смогу... Не уверен, что успею... — мрачно отвечал Симонович. — Вы не поверите, но здесь у меня очень много работы. Просто не представляете, чего только люди после себя не оставляют и сколько всего приходится приводить в порядок!

Демонстрация фильма

Тем временем фильм уже давно начался.

И без того пестрый звуковой ряд делают еще более разнообразным вплетающиеся в него:

Храп и причмокивание спящего Бодо.

Панический шепот Гаги: «Что он сказал? Драган, ну же, не пропускай слова! А этот что говорит?»

Импровизация Драгана, вполголоса, все более свободная, все более вдохновенная.

И реакция шокированного строгого господина Джорджевича.

Шуршание фантиков от конфет «Кики», лузганье семечек и плевки шелухой во все стороны, оттуда, где сидят те самые малолетние хулиганы, которых все, даже их собственные родители, не сговариваясь звали просто Ж. и 3.

«Мать моя, да я ему кровь пущу, этому придурку, я ему руку отчекрыжу!» — леденящая душу угроза Крле Рубанка в адрес товарища Абрамовича из первого ряда и его руки, закрывшей часть экрана, когда бывший партиец по привычке поднял ее, словно голосуя на собрании.

«Honores mutant mores, sed raro in meliores»[6] — или еще что-нибудь в этом роде, произнесенное на латыни мрачным «критиканствующим» Лазарем Л. Момировацем.

Все более учащенная, задыхающаяся имитация ритмического рисунка, производимая толстяком Негомиром, явно в расчете на внимание худенькой Невайды Элодии: «Струкуту-струкуту... тутула-тутула... ксс-псс!»

Вздохи чем-то напуганного Отто.

Хихиканье влюбленных и протяжные всхлипывания Чиричевой: «Оооо, я тону, тону, я больше не могу, тону!»

Циничный комментарий Цацы Капитанки: «Водоизмещение у тебя маловато, сестренка!»

Скрип рассохшихся кресел.

Потрескивание старой побелки на лепнине, украшавшей потолок зрительного зала.

Да. Хватит о людях. Над всеми нами простиралась эта великолепная лепнина. Символическое изображение Вселенной. С Солнцем точно по центру, с расходящимися во все стороны стилизованными лучами. С волшебной, с одного бока слегка обкусанной Луной. С произвольно размещенными планетами. Испещренная созвездиями обоих полушарий: Андромеда, Райская Птица, Возничий, Жертвенник, Большой и Малый Псы, Кассиопея, Циркуль, Гидра, Южный Крест, Лира, Столовая Гора, Орион, Павлин, Щит, Большая и Малая Медведицы, Дева и еще несколько галактик, туманностей и две или три кометы с огненными хвостами... Над всеми нами простиралась эта великолепная лепнина, выполненная рукой мастера, местами все еще ровная, как линия небесного свода, местами покрытая пузырьками от протечек и ощетинившаяся иголочками плесени, которая после стольких лет наконец проступила в некогда ровных углублениях гипсовых изгибов... Лепнина, выполненная рукой мастера, кое-где уже отвалившаяся, так что стали видны сломанные деревянные ребра и потемневшие, полусгнившие внутренности чрева кинотеатра...