Разлом

Могли бы хоть снисхождение из-за моего состояния проявить. У меня мучительно болела голова, так, что каждый звук был подобен удару колокола. Но остальные все еще имели право вымещать на мне раздражение, ведь Фрея нашла меня вчера, валяющегося в подворотне без сознания, а Аин и Анс помогли доставить до гостиницы и откачать. Но выслушивать их упреки, заходившие уже на десятый круг, я не хотел, потому периодически отключался, пытаясь обдумать произошедшее. Даже не то, как ловко меня обвели вокруг пальца, а то, как странно повела себя моя же сила.

Почему тогда она – я? – чуть не убила Ронат? Это побочный эффект от отравления? Или я просто потерял контроль? Светлая энергия вообще может себя так вести? Леди Хелл говорила, что, если я не научусь управлять силой, она станет управлять мной, но я не думал, что это будет так.

Размышляя, я машинально потянулся к левому глазу, ведь под ним сильно чесалось. И тут же получил по руке, причем достаточно ощутимо.

– Не трогай ты ее, именами всех богов тебя прошу! – воскликнула Фрея, глядя на меня со смесью раздражения и беспокойства.

Лучше бы она не приплетала сюда богов, потому что где-то на небе Эрна сейчас явно от меня открещивается, а все остальные расходятся от нее в стороны и говорят, что сразу были против этого парня.

Трогать непонятный символ, отпечатавшийся под левым глазом, мне запретили уже давно, еще когда я эту дрянь только увидел, то есть часа два назад. Анс назвал ее печатью, хотя, как по мне, красный иероглиф, занявший пространство от нижнего века до скулы, не очень-то походил на печать. Но раз Анс сказал, пусть так и будет, я не рискну спорить с магом, который на меня серьезно зол.

– Все бы было не так плохо, будь это обычное заклятье подчинения, – говорила Аин, нервно расхаживая из стороны в сторону. – Мы бы просто вырвали эту печать вместе с куском ауры. Это отразилось бы на продолжительности жизни. Невелика потеря, лет десять-двадцать! Но из-за того, что ты представился именем Анса, оно висит на тебе, а привязано к нему.

В комнате стало еще холоднее. Я поежился. Можно было бы винить не самое теплое утро и толстые стены гостиницы, если бы в этом холоде так явно не ощущалось что-то вроде «не будь ты избранным, я бы превратил тебя в жабу и скормил змее». Анс давил молчанием так ощутимо, что лучше бы кричал и заклятиями бросался.

– Желание наложившего заклятие слишком сильно. Такое не вырвешь, тем более когда формула искаженная. Попробовать можно, но… – Анс постучал тонкими пальцами по подлокотнику кресла и взглянул на меня. Холод обступил со всех сторон, – Дей этого, скорее всего, не переживет.

– А ты сам? – Фрея посмотрела на него с куда большим волнением, чем на меня.

– Я как минимум переживу Дея.

– Ты бы тоже вместо того, чтобы язвить, лучше бы о деле подумал. – Аин остановилась лишь на секунду, чтобы осуждающе глянуть на брата, и продолжила хождения. – И не злись так, злись по-другому, а то в комнате уже окоченеть можно.

– Думать надо было раньше, – ответил Анс, рассеянно глядя куда-то за окно. – Сейчас есть только три варианта – либо выполнить условия соглашения, либо заставлять заклинателя снять печать, либо убить его, но при оригинальном заклятье со смертью заклинателя исполнитель тоже погибает. Здесь формула искажена и может быть так же, но я не уверен.

– Понятно, – ответила Фрея, – рисковать будем в крайнем случае.

– Вы правда человека убьете? – кажется, мой голос прозвучал испуганно.

– В крайнем случае – правда, если совсем больше вариантов не останется, – вздохнула Фрея. – Но скорее мы этого заклинателя будем ловить, потом поведем в штаб местной гвардии, а тебя сдадим лекарям.

– Да провались оно все ниже Моркета! – Аин топнула с такой силой, что половицы под ее ногой опасно захрустели. – Это безумно долго. Если заклинатель не согласится сразу снять, будем ему угрожать. И мучить.

Вид у нее был очень воинственный, но вряд ли она говорила всерьез.

– Когда тебе приказано было явиться? – спросил Анс. Злость его уже не была такой ледяной, но холодок по коже все равно пробежал.

– На рассвете, кажется. – Я задумался, припоминая слова моей мучительницы.

– С рассвета часа четыре прошло… или пять. – Аин огляделась в поисках часов, но ничего не нашла. – Ты уже приказ заклинателя не выполняешь. Тебя наказывать должно, ну и принуждать к нужным действиям.

– Голова болит и печать чешется, считается?

– Считается. – Аин явно приободрилась. – Заклинатель сильно слабее тебя, по крайней мере в плане магии, и заклинание, наверно, на черном рынке купила, вот оно и искаженное. Это может быть куда меньшей проблемой, чем нам кажется. Идти сможешь?

Я клятвенно заверил, что постараюсь, несмотря на нестерпимую мигрень, которая была и вполовину не так ужасна, как я описал.

– Как я должен понять, куда идти? – спросил я, стоя у выхода из гостиницы и глядя перед собой.

– На самом деле, – неторопливо сказала Аин, – тяга должна быть непреодолимой. Так что попробуй найти в себе чужую волю и идти за ней. Не сопротивляйся.