Разлом

Аин подошла и решительным жестом набросила одну из нитей мне на шею.

– Это еще что такое? – возмутился я, пытаясь пальцами нащупать нить, но не выходило. На шее я ее ощущал, а вот рукой зацепить не удавалось. – Может, еще камень привяжете? Ну, чтобы быстрее на дно ушел, нет?

– Тише ты! – шикнула на меня Аин. – Как мы тебя за эту нить вытянем, если она к тебе не прикреплена? Голова и шея обычно в последнюю очередь исчезают, так что лучше места не найти. Будешь возмущаться, вокруг сердца обвяжу, а это то еще удовольствие.

Я заткнулся и даже попробовал смириться с удавкой. Стало интересно, как они меня за тот поводок вытаскивать планируют.

Но не настолько интересно, чтобы желать это проверить, конечно.

Марионетки разомкнули круг, покорно пропуская меня к разлому. От бездны отделял всего шаг, но я медлил. Прошлые воспоминания от общения с Моркетом у меня были, мягко говоря, не очень.

– Подтолкнуть? – осведомился Анс этим его формально-вежливым тоном, за который я его точно когда-нибудь удушу.

– Только попробуй. – Я зло глянул на него.

– Только попробую, – кивнул Анс и действительно толкнул меня в спину.

Я попытался поймать равновесие, но не смог. Моркетская мгла сомкнулась над моей головой даже раньше, чем я успел придумать достойное Анса ругательство.

Моркет проникал в меня, становился мной, а я – им. Моркет наполнял легкие вместо воздуха, бежал по венам вместо крови. Это было отвратительно и прекрасно одновременно, невыносимо и странно приятно. Я отчаянно ненавидел Моркет, но так же отчаянно его любил. Так же, как и он меня.

Было сложно сказать, сколько я шел сквозь туман, было сложно сказать, шел ли я вообще. К счастью, я пока еще помнил, кем являюсь, остальное же было не так важно. Каждый раз, как я начинал забывать, кто я и зачем здесь, нить, стягивавшая шею, сжималась чуть сильнее, и это приводило меня в чувство. Я и сам старался не пускать тьму слишком глубоко в себя, как бы сложно это ни было.

Через какое-то время – если оно здесь было – я понял, что не найду того, кого ищу. Осознание это возникло в моей голове из ниоткуда, а может, родилось после долгих и мучительных рассуждений, о которых я попросту забыл.

Меня тянуло вниз. Ноги проваливались, с каждым шагом утопая в моркетском мраке все больше, но как только тьма доходила до колен, нить чуть сдавливала шею, вытягивая меня наверх. Через несколько шагов действие повторялось.

Я взялся за нить, не ощущая, но видя, как она режет мне пальцы до черной, похожей на смолу крови. Нить натянулась туже, неприятно сдавив шею и отчего-то виски, завибрировала, как только что отпущенная струна. И тогда я решил, что она должна лопнуть. Моркет тоже так решил, а нить не смогла не подчиниться нам обоим. Блеснув напоследок тускло-серебряным, она исчезла так, словно ее и не было.

Вслед за ней исчез и я.

Я с трудом встал – тело почему-то слушалось очень плохо и все время норовило снова упасть – и огляделся. Оглядывать оказалось практически нечего: плотные темные тучи и серая каменистая земля, покрытая слоем такой же серой пыли.

Земля пожирала следы почти сразу после того, как я делал новый шаг. Вокруг не было ничего, кроме тишины, пустоты и пыли, но я упорно шел вперед, зная, что должен идти. Иногда мне даже казалось, что я знаю, куда иду, правда, потом это чувство исчезало, но лишь затем, чтобы через десяток-другой шагов появиться вновь.

Я пробовал мерить время шагами, но вечно сбивался где-то на двухстах. Когда я сбился раз шестой или восьмой, вдали появилось что-то, подобное скалам.

Вблизи они оказались вовсе не скалами, а остатками зданий. По разрушенным фрагментам стен, одиноко торчащим из земли, сложно было сказать точнее. Но я знал, что раньше здесь высился город, больше похожий на тот, где я жил когда-то, чем на любой город Фрита. Идя по неровной выщербленной дороге – или по тому, что когда-то было дорогой, – я чувствовал, что каждый шаг дается мне все с большим трудом. В сердце поселилась тупая боль, а воздух колол легкие, словно вместе с ним я вдыхал осколки стекла. Дорога тем временем уводила вниз, и я двигался по ней, чувствуя, что совершенно не хочу знать, что ждет меня в конце.

Через несколько кварталов дорога наконец оборвалась. Дальше виднелись только вывороченные из земли камни, обломки зданий и искореженные куски непонятных металлических конструкций. Забравшись повыше на один из остовов того, что некогда было многоэтажным домом, я попытался рассмотреть, что же там впереди.

Впереди так же высились наваленные друг на друга здания, земля продолжала уходить вниз, образуя огромную воронку. Разглядеть дно этой воронки у меня отсюда не получилось, но подбираться ближе желания не возникло. В конце концов, там точно не было того, кого я ищу, откуда-то мне было это известно.