Размах Келланведа

Юноша пожал плечами, вызывавшими зависть своей шириной. - Худ направил мои стопы сюда. Этого достаточно. Личные страсти и недостатки любого из наших людей не имеют значения. Помню рассказ об одном фехтовальщике из Анты, которого все считали весьма однообразным и скучным в стиле. У него не было вдохновения, в нем не было, так сказать, искры. Все насмехались над ним и смотрели свысока. Однако же он выходил победителем из каждой дуэли. Попросту доводил противника до изнеможения.

Недуриан кивнул, ожидая дальнейшего. - И?..

Дассем повел рукой. - И кажущаяся слабость может оказаться силой. Нельзя сказать, пока не случилась схватка с противником.

Недуриан позволил себе улыбнуться краями губ. - Ну, на мой взгляд, изрядная подготовка не помешает.

- Наши мысли, - пробормотал Дассем, - текут в одном направлении.

Недуриан поскреб шрам на щеке, всегда зудевший на холоде. - О?

Темнокожий юноша косо взглянул на него. - Расскажите о знаменитой военной мощи Тали. Что, на ваш взгляд, работало хорошо, а что нет?

***

Брод к острову Блаженных был вязкой илистой отмелью, которую на несколько часов в день обнажали отливы. Геборик терпеливо ждал ухода воды среди скопища больных и калек, что сидели на песке, кутаясь в разнообразные обноски. Некоторые тряслись, словно рыдая от жалости к себе, другие, убогие рассудком, указывали пальцем неведомо на что. Иногда более сохранные подходили к Геборику, прося еды или денег - однако, видя, что он отводит любые руки, и скрюченные, и гниющие, и покрытые сыпью - нищие в негодовании отвернулись от него, решив, что помеченный знаками Фенера жрец оказался слишком жадным.

Едва залив обмелел, толпа страждущих двинулась в волны. Переход был трудным; некоторые застряли в вязком иле. Беспомощные взывали к спутникам, но череда паломников лишь шла мимо, сражаясь с мутной жижей.

Кроме Геборика. Он схватил человека, что увяз поблизости, и вытянул из воды. Тот ловко извлек нож из-под грязного тряпья, крикнув: - Гони монету, дурак!

Геборик указал на свой голый торс и набедренную повязку. - Друг, вот вся моя одежда. Можешь поискать под ней, если желаешь.

Сутулый пилигрим отпрянул и побрел прочь, рыча: - Да кто ты такой? Чокнутый извращенец?

Геборик поглядел ему вслед, кривя губы.

- Больные так самолюбивы, - произнес иной голос; Геборик обернулся. Изящная женщина, вся закутанная в грязное рубище, стояла среди волн неподалеку.

- Не все, - отозвался он.

Женщина склонила голову, соглашаясь. - Верно. Но таких вы не найдете на острове Блаженных.

Геборик глянул в сторону острова, до которого оставался еще долгий путь. Паломники спешили добраться до берега. - А вы? - спросил он незнакомку.

- Я столь же самолюбива, как любой человек, - сказала она, приближаясь. - Доказывающие иное обыкновенно лгут.

Геборик кивнул в ответ. - Верно. Те, что трудятся доказывать.

- А вы?

Усмехаясь широким лягушачьим ртом, Геборик обвел рукой почти голое тело. - Как видите, я потратил жизнь, зарабатывая могучее здоровье.

Она оглядела его. - Что же, вижу, вы богаты верой. Что за причуда ведет жреца Фенера в дом Полиэли?

Геборик больше не улыбался, стараясь шагать в такт незнакомке. - Новая чума. Это не похоже на нашу сестру, богиню болезней. Это иное. Я должен спросить о ней и еще о многом.

- И вы ждете, что вам ответят?

Он прыснул смехом, тряся головой. - Я выгляжу таким глупцом? Нет, я могу лишь спрашивать. Только это и можем мы, смертные - стараться. Пытаться. Остальное в руках богов. - Он протянул к ней руку. - А вы?..

Женщина подняла закутанные тряпьем плечи. - Правду сказать, остров - мой дом. Одно из немногих мест, где мне рады.

Геборик лишь кивнул. Куда еще идти заразным? - Однако вы готовы выйти из дома?

- Я еще не готова уйти в мир.

- Мне рассказывали, что никто не может покинуть остров.

Женщина склонила голову набок. Лишь глаза ее виднелись сквозь платки - карие, большие. Геборик счел их весьма привлекательными. - Ну, - согласилась она, - по крайней мере, это звучит поэтично.

Он улыбнулся. - Но это не опасно? То есть... - Он понял, что ступает на непрочную почву. - Иные могут испугаться, что вы разносите...

Женщина кивнула: - Некоторые кидают в меня камни. Другие нападают с палками и кнутами. - Она пожала плечами, изображая равнодушие. - Но худшие не они. Худшие - те, что спрашивают, сколько я возьму за любовь.

Геборик закашлялся в кулак, пораженный. - За секс? Неужели? То есть... не то, чтобы вы не казались... или не...

Женщина не дала ему утонуть. - В некоторых кругах верят, будто секс с заразной делает человека неуязвимым.

Геборик понимающе кивнул. - Вижу. Но это же нелепо.

- Да. А иные верят, будто секс с девственницей излечивает от болезней или омолаживает.

- И об этом я слышал, - покачал головой жрец.

Они дошли до острова, до пляжа черного гравия. Здесь стояли жалкие хижины из принесенного волнами плавника и шкур. Повсюду дымили костры. Обитатели хижин двинулись прочь при появлении гостей - хромая, ползя на обрубках конечностей. Геборику подумалось, что это стыд.

- Почему они уходят? - спросил он спутницу.